Надличностные цели связаны с заботой о других, но не ради личной выгоды.
Только надличностная цель может помочь выйти из состояния выживания и примитивных инстинктов.
Чтобы научиться любить себя, нужно сначала избавиться от ненависти к себе.
Главное и второстепенное можно понять, основываясь на внешних обстоятельствах, тогда как при обращении к внутреннему миру главным будет то, что вызывает сильные эмоции.
Может ли клиент проявлять заботу о психоаналитике?
Используя термин "забота", каждый вкладывает в него свой собственный смысл, который иногда кардинально отличается от других.
Я вспоминаю, как моя мама страдала, и я приносила ей чистые тазики с просьбой: "Мамочка, только не умирай". Теперь, оглядываясь на тот момент, я понимаю, что внутри меня был глубокий страх — осознание того, что без неё моя жизнь превратится в ад. Это не была любовь, а более близкий к животному страх, понимание того, что я не смогу не только выжить, но и просто жить без неё. Края пропасти, за которой лежит тёмное бездонное пространство.
В этом состоянии страха истинная человеческая любовь невозможна, и тот, кто в значительной степени зависит от другого, не сможет преодолеть свои примитивные инстинкты, которые отчаянно стремятся к лучшей жизни.
Может ли ребёнок проявлять заботу, если образ родителя не воспринимается как нечто отдельное? Родитель для него — это лишь средство, опора, убежище, пища и кров. Это часть моего мира, моя материнская грудь, которую я буду драть, пока не увижу угрозу для себя. Мои нереализованные желания, моё страдание, моё счастье, мои обиды и бесконечное терпение по поводу того, что всё не так, как мне хотелось бы, и вечное ожидание, что когда-нибудь будет так, как мне хочется. Родитель — это всё, что угодно, но только не самостоятельная личность. Как она вообще может возникнуть, если у меня нет внешнего мира, нет внутреннего мира? Есть лишь один, неделимый мир, который одновременно внешний и внутренний — мой собственный, мир, принадлежащий мне.
Может ли это быть?