Ugly core: эстетика спасающая мир (часть 1)

Мы живём в мире, где красота всегда на пьедестале. Её празднуют, воспевают, возводят в культ. Мы ценим симметрию, гладкость, гармонию. Всё, что выбивается из этого канона, автоматически попадает в тень. Уродство становится табуированным понятием, чем-то, что нужно скрывать, сглаживать или, в лучшем случае, игнорировать.

Можно сказать, что красота "стала красотой" в Древней Греции. Именно тогда она начала осознанно обсуждаться как категория, связанная с гармонией, симметрией и удовольствием от созерцания. Для Платона красота была воплощением высшей идеи — чего-то идеального, что существует вне физического мира.

Эти философские взгляды заложили основы для современных размышлений о красоте, сосредоточенных на идеалах. Платон родился примерно в 428-427 году до н. э. это примерно 2453 года назад.... И все это время у нас закрепляется мысль, что красота — это идеальность, симметрия и гармония.

Но в современном мире что-то происходит, что заставляет нас стать любителями и ценителями вещей несовершенных. Объяснить этот феномен поможет история искусств, а именно эпохи, которые являются необходимым этапом для развития культуры. Эстетика уродства является чертой как раз-таки эпохи, в которую мы с вами живём, и, да, она является необходимым этапом для развития культуры.

Мы обсудим путь от принятия и понятия красоты до принятия и понятия уродства, но более подробно о принятии поговорим уже в следующем черновике.

п.с.

Я буду много раз говорить «уродство», но хочу сразу отметить, что использую это слово не в классическом понимании «уродство» как чего-то отталкивающего, а как новую эстетику. Уродство в контексте данного черновика — это новое красивое.

Модернизм

Говоря о современной приверженности к вещам, которые можно обобщить как неидеальные и в какой-то степени уродливые, мы не можем не коснуться постмодернизма. А говоря о постмодернизме, неизбежно обращаемся к модернизму. Эти два направления, как и их потенциальный преемник — метамодернизм (но об этом в следующем черновике), глубоко повлияли на наше восприятие мира и культуры. Нам необходимо их затронуть, чтобы понять, насколько серьезны намерения уродства: изменит ли оно наше восприятие красоты или просто останется временным трендом.

Понимание и термин красоты начал активно изменяться с наступлением эпохи модернизма. Именно тогда был очень сильный технологический прогресс, и авторы, творцы, художники, понимали, что предшествующие визуальные образы и способы разговора с окружающим миром больше не работают, они не имеют смысла, так как мир очень сильно изменился, произошел большой технологический шаг. Появилась острая необходимость искать новые способы разговора с будущим и современным человеком.

Именно поэтому модернисты разрушали классические принципы и идеи о том, что красота должна быть гармоничной, симметричной и идеальной. Вместо этого они стремились выйти за рамки, они хотели найти новые формы, радикально отличающиеся от того, что было до этого.

Но здесь очень важно ответить один из главных черт искусства модернистов, модернисты искали универсальное искусство, то есть это было не просто разрушение и отказ от старого, а попытка создать новые стандарты, которые должны были стать универсальными для современного общества.

Важным элементом в эпоху модернистов был так же смысл, заложенный автором в его произведения. Он был действительно важен, и автор был как бы на пьедестале, он был выше людей, которые пытались понять и прикоснуться к его искусству, и если автор сказал, что у произведения есть определенный смысл, то только такой смысл и может быть заложен в этом произведении. Это важно уточнить, потому что в последующих эпохах это будет достаточно сильно трансформироваться.

По итогу искусство модернистов – это искусство, которое осознало, что старые формы больше не работают и попыталась создать новый универсальный язык для светлого будущего прогрессивного мира, в котором искусство и технологии будут неразрывно связаны друг с другом.

Постмодернизм

Однако вера в технологический прогресс, в светлое универсальное будущее оказались достаточно утопичной идеей. Мир оказался гораздо сложнее, чем предсказывали модернисты. Утопия рациональности и универсальности начала трещать под давлением реальности, послевоенная разруха, социальные конфликты и осознание, что технологии могут быть не только созидательными, но и разрушительными. Вторая мировая война, завершившая эпоху модернизма, продемонстрировала, что прогресс и вера в него не всегда ведет к хорошим результатам. А если все ценности модернистов привели к таким трагедиям, как Холокост и Освенцим, то возникает вопрос, что не так с этой верой, спрашивал немецкий философ Теодор Адорно. Ответом как раз-таки на этот кризис веры стал постмодернизм.

Постмодернизм возник во второй половине 20 века, примерно в 1950-х годах, и это был действительно необходимый шаг для дальнейшего развития искусства и культуры. Ведь, как сказал уже упомянутый немецкий философ Теодор Адорно, после Свенцима нельзя писать стихов. И эта фраза очень хорошо подчеркивает трагический разрыв между прежним миром, в котором искусство было способом выражения как бы правильных и общепринятых стандартов и истин, и миром, где все это неожиданно обрушились.

Эмоции ужас и абсурд, которые появились после того, как закончилась эпоха модернизма, больше невозможно выразить с помощью привычных форм. Они стали казаться жалкими, неспособными вместить всю ту боль, которой был пронизан человек постмодернизма, увидевший послевоенный мир познавший на что действительно способен человек

Собственно, поэтому постмодернизм полностью отвергает всё то, что считалось истиной и каноном в эпоху предшествующую, в эпоху модернизма. Постмодернизм утверждал, что никакой истинной и общей красоты и стандартов и тем более чего-то правильного, как это было в эпоху модернизма, больше не существует. Постмодернизм играл с иронией, пародией, деконструкцией, показывая, что понятие красоты субъективно и подвержено влиянию времени, контекста и культуры

Если мы вернёмся к понятию авторства в эпоху модернизма, то оно конечно тоже изменилось, в эпоху модернизма автор был очень важен и был во главе мнений. В эпоху же постмодернизма автор умер. И он мёртв не в прямом смысле, а в том смысле, что автор теперь не закладывает в своё произведение какого-то истинного смысла. А если и закладывает, то это не имеет никакого значения. И произведение, когда отрывается от автора и попадает в поле восприятия других людей, подвержено большому количеству интерпретаций. Первоначальная идея, которая заложена автором, не существует. И вообще была ли заложена какая-то идея, мы не знаем. Автор теперь не наделён той важностью, которой он был наделён до этого.

И если до этого у нас был вертикальный способ восприятия мира, где существует высшее и низшее, главное и подчинённое, как раз таки автор его идея, и зрители, которые воспринимают и пытаются понять эту идею, то сейчас же такого понятия нету, и всё сменяется на горизонтальное восприятие, где всё имеет место быть и нет чего то правильного и истинного и неправильного

Универсальные истинные стандарты теперь уступают место зависимости как раз таки от контекста и личного восприятия каждого отдельного человека. На передний план выходят ирония, пародия, хаос, которые не просто нарушают привычные формы, но и создают новые способы восприятия и взаимодействия с реальностью.

И действительно, если в эпоху модернизма отличительной чертой было противостояние академическим канонам и создание какого-то универсального и понятного даже правильного языка, то как раз таки искусство постмодернизма можно объединить такими терминами, как ирония, пародия и хаос.

Но все эти термины можно объединить одним, единственным термином, который будет описывать в целом искусство эпохи постмодернизма, и это термин абсурда. По сути, абсурд и все составляющие, все термины, которые входят в это понятие, стали способом осмысления хаоса современного мира. Он высмеивает рациональность, подчеркивая ее бессилие перед сложностью реальности, в которой мы живем.

Важно отметить, что высмеивание в контексте абсурда будет играть также важную роль в эпоху метамодернизма. Но хочется сказать, что метамодернистское высмеивание очень сильно отличается от постмодернистского. Это отличие очень хорошо демонстрирует главную отличительную черту как раз-таки эпохи метамодернизма. А отличие вот в чём. Постмодернистское высмеивание через абсурд носит очень нарочито, ироничный, циничный и зачастую деконструктивный характер. Постмодернизм деконструирует идеи, показывает их нелепость и показывает, что за многими вещами на самом деле нет объективного смысла и что вообще все в этом мире бессмысленно. То есть абсурд в постмодернизме – это инструмент для критики реальности и злого высмеивания реальности.

В метамодернизме к абсурду добавляется искренность, и получается так, что абсурд не просто высмеивает, но принимает мир и его не самые красивые стороны. Он как бы осознает, что реальность действительно абсурдна, но вместо тотального цинизма допускает возможность хоть какой-то попытки найти этот самый смысл. То есть метамодернизм использует абсурд не только для деконструкции, но и для создания новых смыслов, пусть и парадоксальных.

Про эпоху метамодернизма мы с вами обязательно поговорим в одном из следующих черновиков. Так как если относиться к этой эпохе как к эпохе, в которой мы с вами живем, мне кажется, обсудить ее отдельно стоит, потому что в ней кроется огромное количество причинно-следственных связей, каких-то интересных идей современного искусства, современной культуры и дизайна.

Веб брутализм- стиль в эпоху постмодернизма

А сейчас вспомним про такой замечательный стиль в дизайне, который начал зарождаться в 2010 году под названием веб-брутализм. Логика веб-брутализма очень сильно перекликается с постулатами брутализма, то что в простонародье называется панельками. Этот стиль был популярен в послевоенное время, то есть в эпоху модернизма. Он используют элементы простой, строгой, утилитарной эстетики в первую очередь для экономии материальных и временных ресурсов.

Веб-брутализм как течение в дизайне появился в эпоху корпоративных сайтов. Он пришел на смену так называемого корпоративного минимализма. Это такие сайты, которые обязательно включали в себя главную страницу, карусели для ключевых сообщений, плавную анимацию, слайдеры с отзывами и т.д. Они создавались с упором как раз таки на удобство, стандартизацию и упрощение, но часто, очень часто, если не всегда, теряли индивидуальность, превращаясь в набор однотипных решений для разных сфер бизнеса.

Кстати, что интересно, изучая тему веб-брутализма и веб-дизайна, я заметила, что сфера веб-дизайна внутри себя пережила три или четыре большие эпохи. Это реализм, модернизм, постмодернизм, ну и, как мы подозреваем, метамодернизм. Давайте приведу примеры, потому что мне кажется, это достаточно интересное наблюдение.

Сначала, когда веб-дизайн только начинался, зарождался, страницы имитировали объекты и выглядели как реальные, что отсылает нас как раз-таки к реализму. Это было сделано для того, чтобы человеку, который живет в объемном настоящем физическом мире, было проще перейти в веб-среду, поэтому веб-среда также выглядела реалистично и объемно. Однако с развитием технологий и подходов пришел модернизм, когда дизайн стал гораздо проще и функциональнее, а сайты перестали имитировать физический мир и начали использовать минималистичные элементы. Но здесь также хочется сказать про вот эту вот стандартизацию. Главная черта эпохи модернизма, как мы с вами уже помним, это стандартизация, это создание нового, но все-таки универсального. И здесь как раз-таки речь идет про те самые корпоративные сайты, которые заполонили весь интернет, и поэтому можно предположить, что веб-дизайн пережил микроэпоху модернизма внутри себя как раз-таки в момент появления плоского , универсального и корпоративного дизайна.

И затем в эпоху постмодернизма на арену вышел веб-брутализм. Это своеобразный бунт против стандартизации и прагматизма. Дизайнеры стали искать новые формы выражения, что и привело к его появлению. И тут мы с вами уже очень близко подобрались к появлению эстетики уродства, потому что, как мне кажется, именно в веб-брутализме начала зарождаться эта эстетика.

Здесь могут возникнуть вопросы у внимательных слушателей, потому что я говорю про веб-брутализм как чистоту, про какие-то простые экономичные решения, а в тот же самый момент говорю о том, что в веб-брутализме зародилась эстетика уродства, которая говорит нам про про хаос и дисгармонию , но здесь очень важно отметить, что у веб-брутализма было два очень отличающихся, противоположных направления, первое из них было и правда про философию брутализма, это про честность, грубость и утилитарность, простоту и экономию , вы можете посмотреть дизайн сайта Craigslist, этот сайт как раз таки построен на основе таблицы, заголовков, списков, никаких изображений, только белый фон и синие ссылки.

По сути, это направление сайтов, построенных исключительно с помощью HTML кода. То есть еще раз, данное направление веб-брутализма как стиль в эпоху постмодернизма был создан как бунт. Он переосмыслял то, что все сайты выглядят одинаково и создавал новое видение со стороны максимального упрощения дизайна, и как раз таки почему это брутализм, потому что мы говорим про упрощение.

Но второе направление веб-брутализма, это вообще противоположность упрощения, это дизайн, который выглядит нарочито, абсурдно, ярко и контрастно, там используются цвета, градиенты, изображения, различные шрифты, все то, что в целом вы себе представляете, когда мы говорим про возможности веб-и граф-дизайна.

Пример такого сайта Toilet Paper Magazine. То есть это безумный мир, порой граничащий с анархией. Здесь вообще не уважают дизайнерские условности, а удобство использования часто становится второстепенным.

Еще 8 лет назад Паскаль де Виль, создавший в 2014 году сайт, собирающий другие сайты со всего интернета в стилистике веб-брутализма, сказал «Есть одна большая проблема с этим отвращением к правилам. Это значительно усложняет определение брутализма. Здесь как раз речь про сайты, которые использовали вот те самые украшательства и были абсурдными и наполненными. Уже сейчас, напоминаю, что речь про 2014 год, продолжает Девиль, пришло время придумать новое определение такого рода веб-сайтам, чтобы включить больше итераций, которые мы видим сейчас.»

И вот сейчас, когда этот стиль перерос уже в целую эстетику и затрагивает не только веб-пространство, пора дать этому стилю название.

Обобщаю

Но сначала давайте обощим все то, что сказано до этого момента, чтобы проследить связь:

Уродство

Да, и здесь, на арену, наконец-таки, выходит термин «агликора» — эстетики уродства. Это подход, который ценят странные и непривлекательные элементы, игнорируя традиционные стандарты красоты. Он фокусируется на несовершенстве и провокации, показывая, что необычные формы и дисгармоничные сочетания все-таки могут быть интересными и запоминающимися.

Агли сейчас существует с огромным количеством существительных, именно поэтому я и сказала, что это целая эстетика, а не направление внутри веба, ugly shoes от Balenciaga, ugly nails, которые примерно год назад начали захватывать инстаграм пространства, уродливые свитеры от виндовс , они так и называются windows ugly sweater, windows их выпускает еще с 2018 года, это такие смешные, немножечко странные свитеры, ugly cup, милейшие непропорциональные чашки с кривыми ручками, эстетика альбома brat, Charli XCX, и ее brat summer.

Да даже ugly marketing. Робин Робинс, эксперт в области маркетинга, отвечает, что некрасивый маркетинг часто превосходит по эффективности профессионально выполненные материалы почти в три раза. А одни из самых популярных брендов — это Maison Margiela и Balenciaga, которые тоже используют эстетику уродства как ДНК всего своего бренда.

Поэтому на данный момент мы уже разговариваем не просто про какой-то термин внутри пространства веба, а про целую эстетику, которая действительно захватывает пространство вокруг нас.

Критика

Однако красота настолько долго ассоциировалась с положительным и привлекательным, а уродство наоборот с негативным и отталкивающим, что подступиться к этой теме действительно тяжело. Модернизму была свойственна полярность. Это плохо-хорошо, красиво-уродливо, главный подчинённый, правильно-неправильно.

Эти противопоставления заложены в основу нашего с вами восприятия окружающего мира. Определение уродства и его принятие требует не просто изменения понятий, а полной переоценки того, к чему мы с вами привыкли. Мы воспитаны на полярном взгляде на мир, где существуют чёткие категории. И когда появляются новые подходы, например, эстетика уродства, которая включает в себя что-то отталкивающее, дисгармоничное, пугающее, странное и непривлекательное, это вызывает настоящее сопротивление и критику.

Приверженцы классического искусства особенно остро реагируют, считая, что подобные идеи подрывают традиционные эстетические классические ценности. Они опасаются, что подмена идеалов эксцентричностью лишат искусства способности возвышать, превращая его просто в тренд ради очередного тренда или в инструмент коммерции.

Однако утрата классических стандартов, как мне кажется, это скорее эволюция, чем полное ее исчезновение. Ведь все-таки если уродство или дисгармония становятся мейнстримом, классическая красота может приобрести новую ценность, превратившись в своего рода антипод к современному визуальному хаосу. И вместо исчезновения мы, скорее всего, увидим переоценку и переосмысление классических стандартов, возможно, в будущем мы вернемся к ним же, но уже в обновленной форме.

И если для Платона красота была недосягаемой, то сегодня в мире, где каждый момент можно зафиксировать и отфильтровать, она стала повседневной, тиражируемой и, не побоюсь этого слова, обесцененной. Легкодоступное нас не привлекает, мы перестаем замечать эту красоту. Современное уродство, как раз-таки напротив, стало таким же недосягаемым, как когда-то была классическая красота.

И если смотреть с точки зрения платоновской красоты, то ее понятие вообще не изменилось, изменился лишь ее облик.

Как итог, уродство на протяжении многих эпох постепенно добивалось признания и стремилось обратить на себя внимание с позитивной стороны. И именно в метамодернизме ему это удалось: оно стало способом взглянуть на реальный мир без прикрас и, что ещё важнее, попыткой его принять.

На этом моменте я бы хотела закончить. Мы, так скажем, вошли в эту тему, это была вводная часть. Все-таки говорить про эстетику уродства в современности необходимо с привязкой к эпохе метамодернизма.

Как я уже сказала, эпоха метамодернизма требует отдельного выпуска, поэтому более подробно о том, что же такое эстетика уродства и о том, что нас ждет в будущем, какие ее отличительные черты есть в эпоху как раз таки метамодернизма, мы обязательно поговорим в одном из следующих выпусков. Но на данный момент, я думаю, информации, вводной информации о том, что такое агликорр, достаточно, и поэтому я предлагаю заканчивать.

п.с.

Этот черновик — результат транскрибации подкаста с мелкими поправками, для наилучшего восприятия