С помощью научного подхода. Мы в течение года или двух изучали все социальные сети, до которых у нас только могли дойти руки, причём не только в России. В Европе было наверное с десяток социальных сетей, про которые сейчас уже никто не помнит. На основе этой информации мы составили Excel-табличку, в которой было очень много всего интересного, в том числе и для Марка Цукерберга.

В этой табличке отсутствовали российские социальные сети, потому что мы не хотели давать ему какую-либо информацию, которая позволила бы ему конкурировать с нашими родными проектами, такими как «ВКонтакте», «Одноклассники» и так далее. Но там было всё равно много всего интересного, а Facebook в тот момент как раз выходила на глобальную арену и активно росла за пределами Америки. Как выяснилось, ему такого рода экспертиза оказалась важной и интересной. Мне кажется, это сыграло основную роль.

Я думаю, что другим фактором, может быть, не основополагающим, но тоже реальным было то, что он увидел во мне не классического инвестора, а в некотором смысле своего коллегу, который тоже создал некий бизнес. В какой-то мере мы с ним говорили на одном языке.

Как предстать перед его очами и получить возможность убедить его в чём бы то ни было, тоже было отдельным проектом. Нам помогло знакомство с Goldman Sachs, которая была нашим инвестором в Mail.ru, а также готовила Mail.ru к выходу на биржу. Инвестиционные банки являются нетворкинг-инструментом, они часто знакомят людей друг с другом, так что моя просьба познакомить с кем-нибудь из Facebook не казалась им какой-то странной.

Довольно часто у инвестиционных банкиров связи не с самими фаундерами, а с финансовыми директорами компаний, и вот они познакомили меня с финансовым директором Facebook, который познакомил меня с Марком Цукербергом. Хотя, конечно, изначально у него было интуитивное отторжение в связи с тем, что было довольно трудно понять, почему кто-то из России хочет инвестировать в Facebook.

Первое время я пытался по email и по телефону договориться о встрече и после того, как получил многочисленные отказы, я решил физически явиться и попробовать в некотором смысле давить на жалость. Объясняя ему, что я преодолел много тысяч километров, мне всё-таки удалось убедить его в том, чтобы он мне дал 15 минут времени и возможность убедить его в том, чтобы он меня представил Марку.

Потом он организовал встречу с Марком, которая должна была длиться полчаса, но продолжилась полтора. Я не могу отрицать элемент везения и уникально сложившихся обстоятельств. На тот момент можно было понять, что ситуация довольно необычная на финансовых рынках, всё-таки это был 2009 год, глобальный финансовый кризис.

Как выяснилось потом уже, именно тот факт, что мы дали Марку Цукербергу доверенность на голосование нашими акциями, сыграло очень значительную роль в том, что он решил работать именно с нами. Facebook в принципе деньги не были нужны на тот момент, но поскольку кризис был достаточно непредсказуемым, они решили на всякий случай привлечь какое-то количество денег.

Была достаточно уникальная ситуация внутри Facebook, которая привела к тому, что для Марка Цукерберга очень важен был контроль над компанией, а у него на тот момент его не было. Я имею ввиду голосующего контроля. Те акции, которые мы купили, позволили ему получить контрольный пакет.

Было и много других обстоятельств, которые были не очевидны на тот момент, но которые сошлись в одной точке и привели к тому, что компания Facebook приняла нетривиальное решение. Кстати, редкость сложившихся обстоятельств объясняет тот факт, что в истории Силиконовой долины такие вещи происходят примерно раз в 20 лет, когда кто-то снаружи приходит и начинает конкурировать.