«Кто не готов беспрекословно следовать за нами, может убираться отсюда»

Конспект колонки Джона Каррейру на Wired о корпоративной культуре в биотехнологическом стартапе Theranos, основателя которого обвинили в мошенничестве.

В марте 2018 года власти США обвинили руководителей стартапа Theranos Элизабет Холмс и Рамеша Балвани в мошенничестве. В ходе расследования выяснилось, что они намеренно завышали финансовые показатели компании и преувеличивали её технологические достижения в презентациях для инвесторов и медиа.

В результате Комиссия по ценным бумагам США обязала Холмс выплатить штраф в $500 тысяч, а также запретила ей занимать руководящие посты в публичных компаниях следующие десять лет. Кроме того, Холмс была вынуждена отказаться от права голоса в Theranos. Не так давно собственное расследование начала и прокуратура США. В мае Холмс объявила инвесторам о скорой ликвидации стартапа.

Основанная в 2003 году Theranos занималась разработкой оборудования для клинических анализов крови. Однако последние три года компания использовала для проведения тестов незаконно модифицированные устройства конкурентов и устраивала подмену результатов.

Джон Каррейру, написавший книгу об обмане Theranos, рассказывает о корпоративной культуре компании. Все имена сотрудников заменены вымышленными.

В кабинет Алана Бима, просматривавшего лабораторные отчёты, заглянула Элизабет Холмс и попросила его проследовать за ней. Она хотела показать ему кое-что. Вместе они зашли в просторный офис, где уже собрались другие работники. По сигналу Холмс лаборант уколол палец добровольца, после чего с помощью специального устройства, разработанного компанией, начал собирать кровь в так называемые нанотейнеры, также созданные Theranos. Внезапно один из них лопнул, забрызгав кровью всё вокруг.

Холмс, похоже, неудача не смутила. Со спокойным лицом она сказала: «Ничего, попробуем снова».

Бим не знал, что и думать, ведь он работал в компании всего несколько недель и ещё не освоился. И всё же он не придал тесту большого значения, так как впервые увидел разработку компании в действии.

Однако после беседы с Полом Пателем, биохимиком, руководившим одним из отделов, Бим усомнился в успехах компании, о которых многое слышал. Патель ненароком упомянул, что новое устройство Theranos попросту не работает. Дело было в 2012 году, а к лету 2013 годо фирма собиралась запустить этот аппарат, miniLab, в продажу, несмотря на длинный список проблем, главной из которых стала неблагополучная среда внутри компании.

Холмс и Балвани требовали от сотрудников полного подчинения, а тех, кто не был согласен с руководителями или сомневался в их решениях, называли пессимистами и врагами. Нередко дело доходило до увольнения. Подхалимы же успешно продвигались по карьерной лестнице.

Балвани считал, что его подчинённые должны быть доступны в любое время дня и ночи, в том числе и по выходным. Он лично просматривал записи на проходной, контролируя, во сколько сотрудники приходили и уходили, а каждый вечер в половине восьмого устраивал летучку в отделе разработки, проверяя, все ли на месте и работают.

Со временем некоторые сотрудники поняли, что Балвани — болван, и страх сменился насмешками. Арнав Ханна, молодой инженер, работавший над miniLab, придумал, как отделаться от Балвани сразу на несколько недель — на письма руководителя он отвечал длинными многословными сообщениями, на чтение которых у Балвани не хватало терпения. Ханна также собирал всю команду два раза в неделю, приглашая на встречи Балвани. Поначалу он приходил на совещания, но потом терял интерес или вовсе забывал про них.

Кроме того, Балвани, в отличие от Холмс, не доставало знаний. Чтобы скрыть это, он то и дело повторял технические термины, которые услышал от других. На одной из встреч с командой Ханны он подхватил одно из понятий — “end effector” (концевой захват — vc.ru), только вот не расслышал его и до окончания собрания твердил “endofactor”.

Пару недель спустя Ханна подготовил презентацию под названием Endofactors Update. Коллеги Ханны переглянулись, опасаясь, что Балвани распознает розыгрыш. Но он и глазом не моргнул. В химии бывший президент компании тоже не разбирался.

Своеобразная манера руководства была и у Холмс. Нередко её требования были совершенно необоснованны. Так, например, она настаивала на том, чтобы размер нанотейнеров оставался неизменным, а их объёма хватало на несколько анализов. Ханна не понимал, почему ёмкости нельзя увеличить, ведь потребители их всё равно не увидят.

Ко всему прочему Холмс требовала сделать miniLab универсальным, способным проводить четыре основных анализа крови. Соединить их в рамках одной машины мог лишь робот, орудующий пипетками.

Но такому подходу присущ серьёзный недостаток — пипетки со временем теряют точность. Если новая пипетка с помощью небольшого мотора, управляющего всасыванием, запросто заберёт 5 микролитров крови, то через три месяца крови в ней будет уже на 0,6 микролитров меньше, и результаты будут неточными. Каждые три месяца miniLab требовалась калибровка мотора, занимавшая пять дней.

Также Холмс, чтобы избежать проблем с FDA, отказалась от плана по размещению устройств Theranos в магазинах аптечной сети Walgreens. Вместо этого образцы крови, взятые в аптеке, доставляли бы в офис компании в Пало-Альто. Однако Холмс продолжала настаивать на том, чтобы miniLab оставался симпатичным компактным устройством — она всё ещё надеялась, что ей удастся сдержать обещание, данное инвесторам — разместить прибор в каждом доме.

Размер, впрочем, сыграл с miniLab ещё одну злую шутку — прибор мог анализировать лишь один образец разом. Стало быть, если бы оздоровительные центры Theranos привлекли большое число клиентов, им пришлось бы долго ждать в очередях, и обещанную быстроту устройства подняли бы на смех.

В попытках решить проблему один из сотрудников предложил составить один на другой шесть приборов. Но почти никто не подумал: такая конструкция сильно повлияет на одну из важных переменных — температуру. В итоге аппараты сверху нагревались так, что существенно влияли на точность анализов.

На этом список проблем не заканчивается. В лучшем случае у компании получился лишь прототип, на доработку которого требовались годы. Но по мнению Холмс, времени у Theranos не было, так как в феврале 2013 года устройства должны были появиться в магазинах той самой сети Walgreens, вложившей в стартап около $150 млн (компании начали сотрудничать ещё в 2010 году, но Theranos не выполнила своих обязательств).

Разумеется, miniLab не сумели отладить к сроку. Поэтому Холмс и Балвани решили использовать для запуска старую разработку компании под названием Edison, не отличающуюся точностью. Это в свою очередь привело к ещё более серьёзной лжи — Дэниел Янг, руководитель биоматематических расчётов в Theranos, принялся за переделку одного из анализаторов, произведённого Siemens, под нанотейнеры стартапа.

Чаще всего врачи просят пациентов сделать общий анализ крови, поэтому Theranos срочно требовалось действующее решение, иначе запуск вообще не имел бы смысла.

Янгу предстояло решить две больших задачи. Во-первых — настроить концентрирование образцов для машины Siemens, так как немецкому аппарату для работы требовалось больше жидкости, а во-вторых — создать специальные чашки для размещения образцов внутри него.

Янг справился с работой, заодно справившись с проблемой мертвого объёма. Многие анализаторы не забирают из пробирки всю кровь, так как носик пипетки не достаёт до дна. Заменив стандартный картридж прибора Siemens на нанотейнер и поработав с концентрированием до загрузки в машину, Янг позволил пипетке высасывать жидкость без остатка.

У Бима, однако, были сомнения на счёт этого решения, так как в результате кровь разбавлялась дважды, до загрузки в машину и после. Любому учёному известно, что такой подход в разы увеличивает вероятность ошибки.

Кроме того, двойное разбавление уменьшало концентрацию анализируемых веществ до уровня, при котором FDA запрещало проведение анализов. Другими словами, подобное использование аппарата не было одобрено ни производителем, ни регулятором.

До начала полноценного сотрудничества с Walgreens оставалось несколько дней, о чём, судя по всему, мало кто знал. Проверив результаты анализов, выполненных переделанным аппаратом Siemens, Брим снова почувствовал неладное — они показывали неправильные данные.

Учёный пришёл в ужас, увидев в офисе Холмс листок бумаги с цифрами обратного отсчёта, и попросил отложить приём образцов из аптек. Основательница стартапа попыталась заверить его в том, что всё будет в порядке, и в крайнем случае кровь можно было бы брать из вены, а не из пальца. Но Бима это не успокоило.

Равным образом ужаснулась и Аньяли Лагари, глава группы, ответственной за иммуноанализ, вернувшись из трёхнедельного отпуска. В её отсутствие в лабораторию пускали неавторизованных работников. Она не знала, зачем, но ей было известно, что сотрудникам отдела дали указание: не показывать ничего, над чем бы они ни работали, представителям Siemens.

Команда Лагари также курировала разработку прибора Edison, который она считала чем-то вроде прототипа. Однако по её возвращении все внезапно заговорили о его коммерческом использовании. За то время, что Лагари отдыхала, протоколы работы с образцами Edison изменили.

По распоряжению Балвани кровь в нанотейнере разбавляли перед загрузкой в машину: это позволило проводить до трёх разных тестов на одном образце. Устройство и без того допускало немало погрешностей, дополнительная концентрация сделала всё ещё хуже.

Нанотейнеры тоже не вызывали у Лагари доверия, слишком уж маленькие они были. Она попыталась поговорить с Холмс и Янгом, посылала им данные исследований, но ни один к ней не прислушался. Столкнувшись с этической дилеммой, она решила уволиться. С ней ушла и её заместитель. В общей сложности они проработали в компании 15 лет.

Их уход взбесил Балвани и Холмс. На следующий день они собрали всех сотрудников в столовой, разложив повсюду копии «Алхимика» Пауло Коэльо, романа об андалузском пастухе, отправившемся в Египет. Всё ещё недовольная Холмс объявила, что создаёт религию, а тот, кто не верит, должен уйти. Балвани сразу выложил все карты на стол: «Кто не готов беспрекословно следовать за нами, может убираться».

#theranos #будущее