Почему бумеры, миллениалы и зумеры будут смотреть «Игру в кальмара 2». Разбор маркетолога.

Вы не ждали, но я всё-таки разберу. Меня зовут Анастасия, без пяти минут безработный руководитель отдела маркетинга. Времени появилось много, почему бы и не разобрать.

«Игра в кальмара» (Squid Game) — корейский сериал от Netflix, который в 2021 году внезапно разорвал нашу спокойную жизнь: жестокие детские игры, яркие костюмы, долги по кредитам — прям сказка на ночь для взрослого зрителя. Теперь выходит второй сезон — и кто-то уже открывает кошелёк для новых мерчей, а кто-то, как я, закатывает глаза, потому профдеформация и все приемчики видны, как на ладони.

Давайте посмотрим, как же всё это продают разным возрастным группам: чтобы все дружно купили себе футболки с красными человечками и зелёными спортивными костюмами.

Прежде чем затевать разговор про теорию поколений, вспомним, откуда вообще такая слава у сериала. Почему он заставляет нас смотреть "еще одну серию и уже точно спать".

Официально Netflix в один момент заявил, что сериал посмотрели 100 с лишним миллионов зрителей. Всколыхнулся мировой рынок: теперь и леденцы можно штамповать, и костюмчики продавать, и рекламу крутить. Чего не сделать, лишь бы заработать — точнее, «порадовать уважаемых зрителей».

Baby Boomers (1946–1964). Эти люди видели такое, о чём молодёжь и не мечтала. Кое-кто прошёл через исторические бури, ростки капитализма и очереди «за всем». Смотрят на «Игру в кальмара» и думают: «Ладно, хоть уже не у нас на заводах такое происходит».

Почему бумеры вообще заинтересованы?

Ну, во-первых, тема социального расслоения им понятна: жили же при разных системах. А тут сериал вопит: «Посмотрите, какой ужасный мир!». Бумеры и так знают, что он неидеален. Во-вторых, классическая драма. Неторопливо, понятно, с закрученным сюжетом. Могут и по телевизору показать.

Как их заманивают?

ТВ-реклама, рассказы в вечерних выпусках новостей про «шок-контент», на который подсаживают их внуков. Заодно объясняют, где и как оплатить подписку, чтобы что-то посмотреть. Глубокие статьи с интервью от режиссёра: «Я хотел сказать человечеству, что оно слегка перегнуло палку с кредитами». Бумеры любят, когда всё аккуратно разложено по полочкам, а не эти ваши тиктоки.

Поколение X росло, когда вся эта глобальная цифровая сеть ещё только зарождалась. Они вам и электронную почту отправят, и кассету в видеомагнитофон вставить помогут. Если вдруг, 26 декабря 2024 года, вам очень надо.

Почему «Игра в кальмара» цепляет их?

Ностальгия по «старым добрым временным». Ведь сериал про детские игры, а взрослые X в душе ещё 12-летние — поиграли бы в «Зарницу», да вроде как уже не по статусу... А тут серийный убийственный квест! Экономические кризисы видели? Видели. Долги неприятны, но знакомы. С сочувствием наблюдают за героями: «Ох, и у меня было похожее в 90-х».

Маркетинг для X — реклама и в интернете, и по радио-телевидению. Поколение X ещё любит «пощупать» информацию из нескольких источников — так надёжнее. Документалку «Как мы снимали детские ужасы» они оценят. Им ближе формат «за кулисами», чем бессмысленные челленджи.

Миллениалы, к коим я отношусь, обожают, когда их называют самым непонятным поколением, которое вроде и поработать хочет, и в стартап вписаться, и в мемах посидеть. Для «Игры в кальмара» мы стали главными промоутерами. Почему? Мы любим визуальный контент. Красные костюмы + зелёные спортивки = отличный повод залезть в соцсети, «выставить фоточку» и собрать лайки.

Мы застали кризисы 1991 и 1998, пережили кризисы 2008 и 2020. Видишь человека в беде — сразу понимаешь боль. Эмпатичненько.

Как продать сериал миллениалам? Легко! Запускаем челлендж, выдаём фильтры, показываем бэкстейдж — миллениалы на всё это клюнут. Или делимся историей успеха: «Актёр начинал с нуля — теперь звезда!» Ведь многие миллениалы тоже мечтают о рывке в карьере.

Главное не нагнетать лишней серьезности: миллениалы любят «вроде смешно, но с толикой грусти по будущему».

Зумеры — это те, кто выращен на смартфонах и ощущении, что всё в мире можно решить «приложением». Сериал «Игру в кальмара» они восприняли, как очередной челлендж: «А попробую-ка я вырезать эту звезду из сахарной лепёшки и не сломать её».

Почему их зацепило?

Трэш-угар и «жизнь на кону» — это звонко бьёт по нервам, как бы намекая им: «Спорим, ты бы не справился?» Всё превращается в короткие видосы. Зумеры обожают хайп: удалось сделать «соточку»? Снял, выложил, собрал лайки. А мать потом оттирает плиту от сгоревшего сахара.

Рабочие приемы маркетинга

Все те самые вайральные челленджи: «сахарные соты», «двигаться или замереть под музыку». Шуму много, контента — завались. А еще коллаборации со стримерами. Лучше, если стример будет примерять костюм «злого охранника» и разыгрывать призы типа фигурки-зонтика. Но будь готов, что зумерам быстро приедятся эти челленджи: нужна постоянная подпитка новыми заданиями, иначе через неделю забыли — и побежали смотреть что-то другое.

«Игра в кальмара» имеет колоссальные перспективы для расширения — благо люди готовы покупать что угодно, если оно оформлено в розово-зелёной палитре и навевает мысли о борьбе за жизнь.

Вообще, всё идёт к тому, что раздувать можно бесконечно. Главное — к каждому поколению подойти правильно: бумерам — документалку о тяжёлом детстве героев, зумерам — костюмы для виртуальных аватарок.

«Игра в кальмара» получилась настолько громкой, что даже бабушки у подъезда уже сказали: «Да, слышали, что там всех убивают». Уж насколько им это надо, другой вопрос. Но в том-то и прелесть: сериалу удалось сунуться во все щели, завоевать несколько поколений, потому что у каждого поколения — свой интерес.

Так что куда ни глянь — франшиза «Игры в кальмара» расцвела ядовито-ярким цветком, и все продолжают рвать его лепестки на сувениры. За несколько месяцев до официального релиза с франшизой коллаборируют сова из Duolingo и, внезапно, Johnnie Walker. И если после выхода второй части будет шум, как после первой, значит, маркетологи отработали на все сто. Снимаю шляпу.