Конечно, я осознавал, что бизнес-модель чрезвычайно капиталоёмкая и поэтому очень рискованная. Подобный проект требует бесперебойной и мощной финансовой подпитки для аренды всё новых дарксторов, закупки продуктов, найма людей, завоевания лояльности покупателей. В общем, классический пример интенсивного сжигания денег на среднесрочной дистанции с целью быстро занять максимальную долю рынка. Тем не менее, я рискнул и положил свои деньги в проект. А дальше всё пошло не так.

Сошлось сразу несколько обстоятельств. Фаундеры упустили из внимания направление фандрайзинга. Видимо, они были уверены, что если показывают хороший рост (что правда), то обязательно поднимут раунд. Однако — не рассчитали расходы и уверенно шли в кассовый разрыв. Тем временем их конкуренты успели привлечь огромные суммы и стали более привлекательными для инвесторов.

Точку во всей этой истории поставили события 24 февраля, после которых любая связь с Россией в США стала токсичной. На закрытом брифинге для инвесторов основатели компании рассказали, что экстренно готовились продать бизнес одному из конкурентов за небольшие, но приличные деньги. Однако сделку, которая уже была почти оформлена, свернули буквально за несколько часов. Менеджмент потенциального покупателя прервал все контакты, дав пояснения в духе «ну вы же понимаете, что происходит».

Можно рассуждать о том, насколько сильно повлияло на разрыв сделки российское происхождение стартапа. Но по ощущениям именно этот фактор стал решающим. Кстати, почти одновременно с Fridge No More по схожим причинам