Способы борьбы с инакомыслием в СССР
«Психиатрическая тюремная больница в Ленинграде. Мне делали жуткие уколы транквилизаторов. Глубокой ночью будили, погружали в ледяную ванну. Заворачивали в мокрую простыню и помещали рядом с батареей. От жары батареи простыня высыхала и врезалась в тело.
Я должен пояснить читателю, что такое «ласточка», «мокрый конверт» и что из себя являет сера, о которой я часто упоминаю.
Итак, по порядку.
«Ласточка» применяется в качестве наказания к провинившемуся. Больного кладут на живот, ноги и руки стягивают сзади полотенцами (ремни могут оставлять ненужные следы) и оставляют в этом положении часами. Тело затекает от неестественной позы, мышцы рук, ног, спины, всего тела начинают болеть и ныть.
«Мокрый конверт» также применялся в «исправительных» целях. Было два вида «конвертов» — мокрый и сухой. Простыня, намоченная в холодной воде, — «мокрый конверт», сухая простыня — «конверт сухой». Больного, лежащего в позе ласточки, туго заматывали в такой конверт, что усугубляло мучения бедного психа.
Сера использовалась чаще всего и служила мерой серьёзного наказания. От укола серы в ягодицу у больного сразу повышается температура, зашкаливает за 39. По всем мышцам растекается невыносимая ноющая боль, длящаяся часами.
Лежу я голый как сокол...
Убрали свет и дали газ,
Доска какая-то зажглась...
История болезни
Что препараты, которыми меня накачивали, начинают действовать, я мог догадываться только по ухудшавшемуся день ото дня состоянию организма и затуманившемуся сознанию. Помнится одна из процедур, поначалу меня изрядно напугавшая.
В небольшой комнате без окон меня, раздетого догола, прикручивали к операционному столу, над которым висел гигантский вогнутый зеркальный отражатель, испещрённый неоновыми лампами различных геометрических форм. Затем, смочив с головы до ног какой-то жидкостью, прикрепляли к волосам и телу электроды, так что я весь был обмотан проводами, подключёнными к металлическим шкафам-агрегатам со множеством счётчиков. Потом надевали наушники, делали несколько внутривенных инъекций, после которых сознание слегка размывалось, и оставляли одного в кромешной тьме. В туго прижатых наушниках раздавался негромкий мужской голос, монотонно бубнивший тексты, состоящие из обрывочных фраз:
«Абстрактная живопись. Импрессионизм. Враг, враг, кругом враги... враги... кругом.. Время от времени этот усыпляющий бубнёж прерывался оглушительными воплями «Мать! Мать Отчизна! Родина! Родина!! Родина!!!» И тут же вместе с воплями, от которых, казалось, мог разлететься череп, темнота взрывалась ослепительными разноцветными зигзагами, кругами, квадратами и линиями, вспыхивающими и многократно повторяющимися в зеркале отражателя. И снова темнота... И в голове сумбур из цветных линий и многоугольников, а в наушниках монотонное чтение обрывочных текстов... И так много, много часов подряд. Казалось, больше я не смогу выдержать, заору, сойду с ума, забьюсь в истерике.
Но спасало чувство юмора, спасал смех. Смех — спаситель. Смех вылечил Кола Брюньона от чумы. Малообразованный чтец (судя по произношению, малоросс), коверкая «вражеские» имена и названия губительных художественных течений, периодически вызывал у меня приступы гомерического хохота.
Шемякин М.М., Моя жизнь: до изгнания, М., «Аст», 2024 г., с.277-279
+ Ваши дополнительные возможности:
1) 73 материала VIKENT.RU по теме «Власти, как внешние обстоятельства против Творческой личности»
2) Видео: СИЛЬНЫЕ ИДЕИ: КУЛЬТУРНЫЕ ИНИЦИАТИВЫ, РЕФОРМЫ ОБРАЗОВАНИЯ и КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТЬ