«Уже создаётся алгоритм, который действует не как человек, а лучше человека»

Интервью с президентом группы компаний CognitiveTechnologies Ольгой Усковой.

Основатель группы компаний DZ Systems Дмитрий Завалишин в рамках проекта DZ Online берёт интервью у представителей различных отраслей, которые показали успешный переход из офлайна в онлайн.

Здравствуйте, в эфире DZ Online. С вами Дмитрий Завалишин, наш сегодняшний гость — президент группы компаний CognitiveTechnologies Ольга Ускова. В последнее время Ольга делится с нами новостями Cognitive о системах управления беспилотным транспортом.

Я не удержался и попросил рассказать, что сегодня происходит в такой традиционно малодоступной для ИТ-отрасли, как сельское хозяйство. Ольга, если я правильно понимаю, один из флагманских проектов — это комбайн, который работает сам по себе. Расскажешь что-нибудь про это?

Конечно. Всем привет. Если говорить про сельское хозяйство, то там, конечно, революция, которую так долго ждали. Речь идёт о том, что люди переходят на так называемое точное земледелие, цифровое земледелие, «умное» земледелие, как хотите.

Оно предполагает использование комплекса интеллектуальных помощников: ботов вдоль границ полей для контроля климатических показателей, дронов для детекции сорняков, беспилотного сельхозтранспорта для их целевого удаления, точечного внесения удобрений, а также посевных работ, полива, уборки урожая и так далее.

Ключевые отличия?

Ключевые отличия — это то, что человек в данном случае выходит из зоны чёрного рабского труда. Вот была соха-матушка, и с ней довольно долго упражнялось человечество, наверное, тысячу лет, может, пару тысяч лет. Потом появились комбайны и трактора.

А комбайн прожил всего лет сто.

Ну, скорости какие, мы же по-другому начинаем жить. И вот переход сейчас от человека, который весь мокрый в жару, в холод, в пыль, в зной и так далее, вкалывает на полях, к приятному времяпрепровождению в кондиционируемом кресле за экраном. Это другой образ жизни. Колхозник — это не тот, кто вкалывает, это интеллектуальный мэн с нормой прибыли не менее 35% на ферме.

Это уже с привлечением автоматов, автоматики в управлении комбайнами?

С привлечением автоботов, конечно. Речь идёт о роботизации всего. Комбайн в данном случае лишь форма речи.

Вот ты сейчас сказала, что основное различие в том, что колхозник вылез из-за штурвала и сел за компьютер. Но в этом месте мы просто сэкономили труд какого-то количества механизаторов. Но, наверное, не в этом же ключевая позиция.

Да, не в этом, конечно. Во-первых, мы исключаем субъективный фактор, который, к сожалению, всегда приводит к негативным последствиям. То есть выпил, не вышел на работу, отгрузил соседу, сломал специально, потому что неохота работать, случайно сломал, потому что спал за рулём — и так далее. Потери от субъективного фактора (это не наша статистика) достигают 42%.

То есть роботы более законопослушны?

Роботы абсолютно законопослушны: вот как код написал, так он и сделал. Какие ты ему параметры выставил, так он и будет обрабатывать твой замечательный участок земли.

Второй момент — это, конечно, вопрос выносливости, потому что нормальный человек выдерживает даже в кондиционированной кабине самых последних версий Claas или «Ростсельмаша» (кабины роскошные стали: есть кондиционеры и прочее, в них приятно находиться) не больше шести часов. Это очень тяжёлая работа.

Это внимательность?

Да, это и внимательность. Это как лётчик за штурвалом. Там количество систем, за которыми надо одновременно следить, просто огромно. Плюс робот даёт круглосуточную работу. И есть ещё существенный момент — чем быстрее ты уберёшь урожай, тем больше ты его уберёшь.

Да, мне казалось, что это важный фактор, потому что срок уборки должен быть сокращён, и он влияет на качество собираемого материала.

Абсолютно, потому что погода — это сегодня солнце, а завтра — дождь, и намочило всё, и всё встало. Поэтому максимально сократить сроки уборки — это как раз история современного ведения хозяйства. А по данным могу сказать, что последние 30 лет мы были в аутсайде.

До этого, в советский период, мы входили в пятёрку стран лидеров по сельскому хозяйству. Это надо понимать, но мы были там на втором-третьем месте. У нас были очень высокие показатели по зерновым. Потом был весь этот провал, фактически потеря сельского хозяйства. Санкции развернули ситуацию обратно. Вы видите, насколько там мы начали набирать обороты.

По-моему, по зерну мы сейчас чуть ли не первое место в мире занимаем.

В 2016 году Россия вышла в мировые лидеры по продажам пшеницы на экспорт. И интерес экспортёров к зерну стал не хуже нефти. Но осталась проблема поднять интенсивность существующих у нас хозяйств — это раз. А два — у нас убиты малые и средние хозяйства совсем.

Да, это факт.

А земли у нас столько, что грех не развиваться. Это прекрасный бизнес для граждан России. И сейчас необходимо им дать инфраструктуру. Дать не на словах, не просто землю (её у нас очень много и её надо действительно раздать), а сдать в долгосрочную аренду очень дешёвую.

Ещё надо снабдить людей техникой, услугами, чтобы они могли сразу начать свой бизнес без серьёзных инвестиций со своей стороны. Субсидированные программы должны быть очень современными. И в этом смысле наиболее интересный опыт — это Бразилия. Они сделали такую сеть моторно-тракторных станций.

Так это же советский опыт, это же 1930-е годы. МТС и некоторые централизованные поставки.

Да. И прекрасно же работало. И здесь такая же сеть, только теперь не моторно-тракторных, а роботизированных. То есть когда можно взять и заказать услугу бота, например, опрыскивателя или поливалки. Это не только собиратели. Они работают фактически круглый год.

Полный цикл.

Полный цикл, да. Для всех видов сельхоз работ начинают производиться и использоваться такие маленькие машинки. И тут не нужны комбайны огромного размера.

Здесь, например, мы работаем с одной из известных бразильских компаний — это другая фабрика, которая делает небольшие машинки: они и не тяжёлые, и легко переезжают из хозяйства в хозяйство. Обслужив одно, они едут в следующее. И такая схема подъёмна для фермеров: они нанимают не работников, а ботов.

Это уже существует?

Это успешно функционирующая система. Мы, во-первых, в ней участвуем, потому что бразильцы закупают у нас искусственный интеллект для своих ботов, а во-вторых, на фоне всего этого мы им предложили партнёрство по проекту «AgroUber». Это рабочее название проекта.

То есть те же МТС будут?

МРС — моторно-роботизированные станции.

МРС. Это заказ роботизированного комбайна, условно, через мобильное приложение?

Услуги, да. Например, приезжает технолог, выводит пять ботов на поле, и они его обрабатывают, есть расценки в час и тому подобное. Если государство пойдёт на субсидирование этого дела или на беспроцентное кредитование, то частные хозяйства, которые войдут в эту программу, уже в следующем году смогут осваивать землю с использованием МРС.

Можно теперь чуть-чуть переключиться от сельского хозяйства в сторону ваших занятий. То, что я вижу в роликах, которые публикуют в Cognitive Technologies, это управление на дороге.

Это наш основной рынок.

Это распознавание движения, людей на дороге, знаков, движущихся машин и так далее. Интересно узнать, как это устроено изнутри.

Давайте начнём сначала. Во-первых, что такое робокар сейчас? Несколько ключевых производителей авто, включая Audi, объявили о том, что с 2019 года в пробке и на шоссе можно будет убирать руки с руля и заниматься своим делом. То есть фактически это реальный переход в роборежим.

Вся эта цепочка роботизации имеет шесть степеней градации, шесть уровней — от нуля до пяти. До второго уровня включительно — это всё математические помощники, которые подсказывают, попискивают, подруливают и так далее.

Вот тот Volkswagen, который сейчас у всех на телевизорах, — со вторым уровнем. Когда девушка не помнит, в какую сторону ей голову повернуть, чтобы запарковаться задом, то машинка её паркует. Третий уровень — это принципиальный переход в новое качество. И мы, начиная с января 2018 года, его продаём.

Суть новой технологии в том, что в этот момент включается уголовная, материальная ответственности, отдельные режимы на дороге полностью роботизированы (не всей дороги, а каких-то периодов). Из них самый доставучий — пробка. И наши основные жизненные потери как раз и исчисляются пробками. Живём мы очень короткий период времени, и когда человек в среднем оказывается три часа в день в подвешенном этом нервном состоянии...

И эмоции тратятся, и время.

Это съедение жизненного пространства. Поэтому фактически роботизировать пробку — это предложение другого образа жизни: занимайтесь йогой, работайте, крутите романы, но вот эти три часа постепенно перестанут быть потерянными из вашей личной жизни. Это революционный момент, это революция 2019 года.

В 2018 году мы планируем начать официальную продажу этого инструментария. Сейчас мы делаем модельные инсталляции у ряда производителей, а в 2019 году, надеемся, это будет промышленной серией. А к 2022 или 2023 году эти два режима — автопилот в пробке и на шоссе — станут повсеместными.

А машину без руля начнут производить не раньше 2030-го года — это как в связи: проблема последней мили самая сложная и самая тяжёлая.

Последняя миля — это буквально? Подъехать к подъезду — вот эта вот часть?

Чтобы машина по всей трассе шла без рук с хорошей скоростью — это очень тяжёлая задача. Тяжесть связана с тем, что в отличие от систем распознавания образов, где можно говорить «а у меня 95%», а «у меня 98%» и так далее, здесь есть всего два уровня распознавания — 0% и 100%.

Здесь идёт речь уже о том, что создаётся алгоритм, который действует не как человек (тогда нет смысла в роботизации), а лучше человека. То есть это другой уровень систем в принципе. Полностью роботизированный алгоритм будет тогда, когда он будет однозначно лучше человека в плане управления ситуацией на дороге. И это точно произойдёт, к этому есть все предпосылки.

Когда я рассматриваю процесс эволюции робокаров, всегда привожу такую вот параллель с ростом человека: вот малыш родился, у него включились его сенсоры, и первое, что с ним происходит, — распознавание образов. Он начинает понимать людей, предметы вокруг себя. У людей и предметов начинают возникать какие-то очертания, названия и вербальные определения.

Из этого периода довольно быстро у маленького человека предмет начинает обрастать смыслом, то есть у предмета начинают возникать функции, и он начинает что-то значить. Значение и смысл начинают возникать примерно после года. И дальше эти смыслы растут вокруг человечка, как в геометрической прогрессии. В какой-то момент над этим пространством смыслов у малыша возникает осознание «я» — себя как отдельного существа.

Надеюсь, этого не случится.

Вот вы правильно доследили. Сейчас мы находимся на стадии распознавания смыслов. Мы начинаем набирать смыслы, потому что дорожная сцена — одна из самых наполненных смыслами областей. На дорожной сцене происходит всё на свете. Мало того, это всё очень быстро и резко происходит.

Если говорить технологически, это отдельная фаза? Грубо говоря, есть фаза, на которой мы вычленяем объекты, определяем их положение в пространстве, а потом следующим слоем начинаем сопрягать их и выявлять некоторое поведение.

Вот видно математика сразу. Это прям вопрос в корень, и вы первый, кто с такой скоростью его задаёт. Как раз в этом месте мы обогнали наших зарубежных коллег, потому что очень долго ключевые компании старались как раз суммировать работу сенсоров (камеры, радары и другое) и систем на верхнем уровне, это называлось HighLevelDataFusion.

И получалась фигня, а старались суммировать, потому что тут и организационная история играет большую роль, потому что рынок начал очень быстро возрастать. И стартапы начали расхватывать по функциям. Этот стартап делает пешеходов, другой — деревья, третий — камешки. В каждый стартапчик какой-нибудь умный и хороший инвестор вложился, и вот они там начали быстро и хорошо делать эти функции.

Но фрагментарно.

Да, фрагментарно. И Tier-ы пытались, считая, что они сейчас соберут со всех по функции и просуммируют у себя так, как они собирают узел моторный, и получат мозг. В результате не получили. И вот этот результат мы получили прошлым летом, так что это всё очень свежая история. Так что Tier-ы обломались.

А в чём выражается это «обломались»?

Обломались в том, что Cognitive (который был неизвестен на международных рынках) удалось начать продавать принципиально другую концепцию, начиная с июня прошлого года, самым крупным и раскрученным Tier-ам, которые пошли на эти риски. И для них это риски — взять компанию с российским R&D на промышленные объекты. Нас прижали, что мы должны быть в британском праве, естественно, мы там.

Британское право — это нормально в этой ситуации, это даже не страшно. Я правильно понимаю, что вы сделали некоторую сквозную модель, которую…?

Мы начали суммировать «сырые» данные, приходящие с датчиков, и только потом отправлять их на обучение нейронной сети. Так устроен и мозг человека. Мы одновременно видим, слышим и чувствуем, и на основе этой информации мозг принимает решение. Это называется LowLevelDataFusion, и мы это широко презентовали в Лас-Вегасе в январе.

Это действительно серьёзное такое открытие, которое в каком-то смысле перевернуло рынок. Мы не могли об этом не заявлять на переговорах. Конечно, я думаю, что на уровне разговоров эта технология быстро возникнет и у других компаний, но чтобы физически её сделать, надо сначала догнать ещё. Я думаю, что плюс два годика у нас точно есть. Я очень надеюсь их не пропустить.

Если я правильно понимаю, как обычно, в своём Отечестве пророка нет, и у вас в России успеха нет, в основном вы работаете с западными автовендорами. Какой-нибудь «АвтоВАЗ» вами не заинтересован?

Ну, «АвтоВАЗ» — это самая притча во языцех. Это уже давно Renault. И поскольку это Renault, то, когда у нас начались переговоры, они сказали: «Зачем вам в Москве? Поехали в Париж, зачем нам "АвтоВАЗ"?». Так что я хочу сказать, что эту часть мы уже профукали. Почему мы об этом молчим, почему это никого не волнует? Не знаю, но мне жалко.

При всём недовольстве «Жигулями» это дешёвая и удобная была машина. Это свой сегмент, и я её видела в разных точках мира от Испании до Кубы и Бразилии. Поскольку она дешёвая и неприхотливая: когда она сломалась по дороге, если у тебя есть мозги и руки, то ты колготками какими-то или прутом её починишь.

Я лично помню, как вместо ремня генератора чулок связывала. Это такие были моменты в 1990-х годах. Я своей Дусе очень благодарна, она возила меня. Да, может быть, это было жарко и неудобно, но я ездила везде, где хотела. И мне жалко этот народный автомобильчик, потому что я вижу, что этот сектор существует, вижу, насколько он сейчас развивается, особенно в Азии. И мы могли бы там занимать серьёзную позицию.

А «КамАЗ» — это ваша технология или это какая-то отдельная?

Нет, беспилотность — наша и только наша технология, и только потому, что мы притащили туда деньги. Мы притащили субсидии из Минобрнауки в «КамАЗ».

Тем не менее существуют ли в России какие-то проекты, которые опираются на вашу технологию?

По искусственному интеллекту я могу сказать, что государственный заказ нулевой. Вот это надо чётко понимать. И это так смешно. Так странно. И так обидно.

И при этом существует возможность с использованием автоматизации поднять маржинальность сельского хозяйства в России до 35%?

Да.

#будущее #авто