От судьбы не спрятаться. Как и от субсидиарной ответственности.

Последнее время громкие споры о привлечении директоров компании и их аффилированных лиц к субсидиарной ответственности стали называть модным способом по их фамилии. Так, нашумевшим на юге России делом является «Дело Макаревича». Нет, не того музыканта Макаревича, который покинул Россию в статусе иноагента, а довольно крупного в прошлом кубанского олигарха, чей бизнес ("Динские колбасы") рвут сейчас на части в банкротном производстве с 2009 года.

Вот также можно будет назвать и дело, в котором мы приняли участие при рассмотрении вопроса о привлечении супруга, его супруги и дочери к субсидиарной ответственности.

В первой инстанции кредиторам отказали, во второй слушали заново и опять отказали в связи с пропуском срока исковой давности.

В кассации судебные акты отменили и направили вновь в апелляцию.

И уже в апелляции подключились к делу мы.

Обычно мы, наоборот, защищаем клиентов от необоснованных требований кредиторов и арбитражных управляющих о привлечении их к субсидиарной ответственности. Но в этом деле мы выступили на стороне кредиторов.

В чем же оказалась виновной эта семья?

Супруг являлся мажоритарным (70%) акционером и директором строительной компании. Эта строительная компания в свое время создала дочернюю компанию «Торговый дом» с участием 98%, остальные 2% принадлежали все тому же супругу. Директором в дочерней компании была супруга. У этой дочерней компании был актив в виде нежилых помещений. В 2013 году с одобрения материнской компании в лице супруга, его жена, как директор дочерней компании, продала этот актив их общей дочери за 20 млн руб. После этого в том же 2013 году дочернюю компанию ликвидировали и только через год после совершения сделки по продаже актива, супруга подала в суд заявление о банкротстве материнской компании на основании имеющейся пред ней задолженности.

Только в 2021 году кредиторам стало известно об этой сделке и о том, что реальная стоимость этого актива значительно выше вырученных за него денег. Более того, в первой апелляции провели судебную экспертизу, которая определила, что на момент продажи актива в 2013 году его реальная стоимость составила 90 млн руб.

Дело в том, что оставшееся после ликвидации компании имущество поступает в собственность бывших участников. И если бы актив был продан за реальную цену 90 млн руб., то оставшиеся 70 млн руб. должны были быть распределены между материнской компанией и супругом пропорционально долям. А 20 млн руб. – это ровна та сумма, которая необходима была, чтобы погасить залог этого актива перед банком и сделать возможным его продажу.

В итоге на втором круге в апелляции супруг, супруга и их дочь были привлечены к субсидиарной ответственности на разницу в 70 млн руб.. Это еще не конец.

Впереди еще кассация, но это дело точно войдет в историю субсидиарной ответственности по реализованным в нем правовым позициям, и его еще назовут «Делом Коробченко».