«Как в Германии», или 100500 способов проиграть коррупции
Логичнее смотреть на первую тройку (там Дания, Новая Зеландия и Финляндия), но считается, что Германия исторически нам ближе. Юристы посмотрели и решили, что нам срочно не хватает добавить к уже существующим должностям новую — Уполномоченного по антикоррупционной деятельности (Antikorruptionsbeauftragte).
Нет, коллеги, погодите. Сказать, что это не работает, вы всегда успеете. Потерпите пару абзацев. Давайте всё же взглянем на аргументы и особенности Antikorruptionsbeauftragte (как минимум, сильное по звучанию слово).
- Эта должность без жалованья, т.е. человек работает за идею.
- Человек назначается из числа служащих того же учреждения, где эта должность вводится.
- Полномочия у данной должности следующие: приём лиц с сообщениями о преступлениях, консультация руководства по вопросам противодействия коррупции, просвещение всех и вся, постоянное повышение квалификации и самостоятельное выявление коррупции.
- С момента введения должности количество коррупционных преступлений в Германии снизилось на 25%.
В связи с этим возникают вопросы:
- Может ли человек работать за идею? Теоретически может.
- Может ли человек эффективно работать против своих же коллег? Теоретически может.
- Может ли такое теоретически случиться в России? Теоретически…
Ну хорошо, я попытался. По сути аргументов «за» и не было. Единственное, что рассмотрели коллеги-юристы за аргумент, — это 11-е место Германии и снижение коррупции на 25% после введения должности. Ну и, видимо, фонетику. Негусто.
В России внедрение в существующую систему любой должности ничего не изменит, тем более что таких должностей и институтов уже тьма. Если система испортилась изнутри, значит лечить её нужно извне. Но и это не поможет, что бы ни значило.
Потому что в основе любого процесса стоят люди. А большинство людей в России связывает «коррупционный менталитет», очень стойкий, уходящий глубоко в средние века и немного даже «усовершенствованный» в двадцатом веке. Нашему менталитету характерны следующие черты, порождающие коррупцию:
- Культ личности — тут объяснять не надо. Царь, вождь, президент. Живём без инициативы. Ждём, что скажет «батя». Делаем, как он, и воруем чуть меньше, чтобы не наказал. Теоретически культ может победить коррупцию личным примером, но сейчас такого примера нет, да и под-элита никогда не пустит такой пример наверх.
- Принцип «свой-чужой». Это заметно во всех сферах жизни населения. Ремонт машины, решение о выдаче квартиры, контракт на госзакупках, и любая должность — всё это для своего человека выйдет быстрее, дешевле и качественнее. Чужому всё надо заслужить, даже если он изначально имеет на это право. Получая власть любого уровня, человек уже имеет установку от окружающего общества — сначала позаботиться о своих родных, близких и знакомых, а затем об остальных, до которых дело доходит редко.
- Волна постоянных необоснованных репрессий в советские времена (и даже раньше) породило в нас какой-то подсознательный страх и полную неприязнь к осуществлению некоторых вполне нормальных обязанностей. И если в той же Германии осведомительство воспринимается само собой, то в России это до сих пор считается подлым «стукачеством» из 30-50-х годов (и даже раньше), которое с принципом «свой-чужой» образует гармоничную смесь. То есть я, будучи, например, чиновником низшего звена, не стану заявлять о коррупции коллеги, потому что он свой, а я не стукач. Или же я, будучи предпринимателем, пришедшим к такому чиновнику, так же скорее всего промолчу о вымогательстве, потому что я не стукач, и всегда есть возможность договориться, т.е. стать своим, наладить связи.
- Вот кстати, ещё одно следствие из принципа «свой-чужой» — связи — мы очень их ценим. Связи выше закона. Связи — это закон. Налаживание новых связей с целью стать выше закона — это must have для России. Поэтому если у меня, как предпринимателя, уже есть связи в ФСБ, то, разумеется, я этого чинушу из верхнего примера, сдам, потому что в этом случае своим является не он, а фсб-шник. Если у меня есть связи, значит, наверняка есть всё, что по закону я получить вряд ли смогу: попасть без очереди на приём, получить водительские права, кусочек бюджета и отмазаться от армии/суда.
- «Магарыч». Или благодарность. С давних времён у нас принято подносить подарки, угощения и прочие знаки внимания людям, от которых мы зависим и созависим. Якобы просто так, из уважения, на деле же — в знак благодарности за услугу. Даже если эта услуга — хорошо проведённая медицинская операция, которая врачом по умолчанию должна быть проведена хорошо. В свою очередь люди, от которых мы зависим, тоже привыкли к «магарычам». И «обижаются», если таковой отсутствует. По своей сути любая подобная шоколадка — уже взятка. Однако принято считать, что взятка — это более крупное. При этом социальное положение одаряемого и одаряющего неуклонно растёт (врач-главврач-замминистра-министр), а с ним растёт как стоимость «шоколадки», так и стоимость «более крупного». Больше всего выигрывает от этого совесть, которая остаётся чистой, а значит позволяет действовать дальше. Гармонию с самим собой никто не отменял даже у взяточника.
Что характерно, среди коррумпированных сфер не названа правоохранительная. Несамокритично как-то
Коррупция в основном взаимовыгодна. Оба получают какое-либо благо, и поэтому интерес каждого — молчать. Почти всё, что в итоге выявляется и пресекается, — следствие чрезмерной жадности и наглости — верхушка айсберга то есть.
Коррупция почти стала национальной идеей или анти-идеей. Но зная вышеуказанные три-четыре слабости менталитета, можно запросто победить её. Причём мелкие и средние предприниматели, свободолюбивые, пока не срастившиеся с чиновничеством, не заимевшие там прочные связи, видятся наиболее прогрессивной прослойкой общества, ещё способной к внедрению перемен. Сделать-то всего-ничего:
- Избавиться от культа личности и элитарности.
- Разделить всех «своих» и перемешать их с «чужими».
- Сделать закон выше связей.
- Обесценить выгодность коррупции репутационным ущербом и наказанием.
- Отменить «магарычи».
Согласитесь, это проще, чем ввести новую должность? Ну хорошо — ни фига не проще. Тогда ничего не поделаешь — ждём очередной бесполезный Antikorruptionsbeauftragte. И продолжаем причитать «воруют — да — воруют, но я бы на их месте тоже воровал». Но слабые места коррупции держим в уме.