Одиночество в сети: плюсы и минусы удалённой работы

Вице-президенты, архитектор решений, HR- и PR-специалисты — о том, каково оказаться на расстоянии сотен километров от коллег и как не оторваться от коллектива.

Я занимаюсь продажами, развитием бизнеса и аккаунт-менеджментом крупных проектов. Долго участвовал в развитии финансовой практики, а теперь отвечаю за развитие компании в Европе и работаю со всеми практиками.

Когда я еще жил в Петербурге, мне приходилось проводить много времени у клиентов и в наших офисах в США и Великобритании. Это было увлекательно, но постепенно вне дома стала проходить настолько существенная часть жизни, что командировки стали конфликтовать с другими приоритетами: семьей, здоровым образом жизни и общим душевным спокойствием.

Также стало понятно, что для успешных продаж и развития отношений нужно быть ближе к клиенту, в том числе географически. Это позволяет переходить на новый уровень отношений, лучше понимать бизнес и национальную культуру партнеров и, безусловно, чаще общаться с ними и потенциальными клиентами.

В 2010 году мы решили начать эксперимент по развитию бизнеса в континентальной Западной Европе. Швейцария как богатая мультикультурная и удобно расположенная страна показалась правильным местом для старта. Так я оказался в городе Цуге, неофициальной швейцарской столице международного бизнеса, где живу уже больше семи лет.

Я стал просыпаться в 6 часов утра: швейцарцы — нация крестьян, все они жаворонки. Любая деятельность здесь начинается рано, первый урок в школе, например, — в 7:30. Правда, намного раньше ложиться пока не получается — все-таки наша ИТ-специфика не сильно поменялась.

Уже устоявшийся современный тренд — граница между рабочим и личным временем и пространством размывается. DataArt со своим подходом к гибкому графику, возможностью работать удаленно и в целом высокой самоуправляемостью сотрудников, давно позволил наработать основы тайм-менеджмента, поэтому большой разницы я не почувствовал. Хотя свободного времени стало меньше — это правда.

В основном я работаю из дома или в дороге, к тому же много встречаюсь с потенциальными или существующими клиентами, посещаю бизнес-события и выставки.

Для меня офисные коммуникации не так важны, как для коллег из бэк-офиса. Основная сложность — отсутствие психологической границы между офисом и домом — часто не хватает поездки в офис и обратно, чтобы переключить контекст. Но и к этому приспосабливаешься, например, моя жена при встрече спрашивает: «Дорогой, ты уже дома или еще на работе?»

У меня крайне редко бывают исключительно самостоятельные задачи — большую часть времени я проработал в распределенных командах, в этом смысле мало что изменилось.

В разных командах мы играем разные роли, в одних я представляю заказчика, в других — компанию. Я, безусловно, чувствую себя частью команды, более того, мы стараемся чтобы ее частью ощущал себя и сам заказчик. В наиболее успешных и долгосрочных проектах нам это удается.

Я скучаю по возможностям пообщаться с людьми в кафетерии и, конечно, невербальной части информации часто недостает.

Часто езжу в наши офисы продаж и центры разработки. Чаще всего бываю в офисе в Германии, поскольку в известной степени отвечаю и за его развитие. Наши проектные команды в Швейцарию тоже периодически приезжают — здесь у нас есть несколько клиентов.

Вдали от остальных я оказалась по личным причинам. Моему мужу внезапно предложили работу с переездом в Люксембург. Я поговорила с коллегами, они согласились, что я буду работать удаленно, мы решили попробовать. До того как переехать окончательно, я два года работала в Петербурге. В Люксембурге постоянно живу с марта 2017, до этого дважды выезжала на два месяца, в общем, почти полтора года.

В компании я занимаюсь проектами, относящимися к стаффингу и рекрутингу, думаю, что еще можно упростить и автоматизировать для наших рекрутеров.

С переездом у меня сильно поменялись задачи, с локальных на более глобальные. Они формировались постепенно и постоянно трансформируются даже сейчас. Вначале было очень сложно абстрагироваться от работы петербургского офиса, привыкнуть, что теперь я работаю по-другому и у меня другие зоны ответственности. Мне помогли коллеги, которые не давали забыть об этом. К тому же, и раньше часть нашей команды тоже была распределенной, так что в отношениях с ними вообще ничего не поменялось.

В основном работаю из дома. Когда переезжала, мы договорились, что я обеспечу себе комфортное рабочее место и стабильный интернет. Честно говоря, я тут все оборудовала, как мне нравится больше с эстетической точки зрения, чем в отношении комфорта. Коллеги предлагают купить второй монитор, но он не влезает на мой миниатюрный рабочий стол. Еще я иногда в разговорах упоминаю имена заказчиков, поэтому мне проще работать из дома и не заморачиваться, что я могу ненароком нарушить NDA.

Вообще мне кажется, что работать в Люксембурге я стала даже больше — кроме меня, тут никого, я не могу отвлечься на разговор с коллегой, когда иду на кухню налить кофе или взять фрукты. Недавно, кстати, впервые за время работы в DataArt, сама купила бананы. Как будто в офис попала, когда ела их (прим. одна из исторических традиций DataArt ­­— ежедневная поставка бананов для коллег).

С точки зрения тайм-менеджмента, работать не стало ни проще, ни сложнее. У меня довольно плотный график, много созвонов, они организовывают мой день.

Мне не надо настраиваться на работу, но я все равно собираюсь почти так же, как если бы я шла в офис. Никогда не знаешь, когда будешь разговаривать с коллегами по видеосвязи, не хочется их пугать.

Сейчас я работаю по российскому расписанию, поэтому нужно раньше вставать (из-за разницы во времени) и начинать работать с 9.30–10 утра, т. к. в Питере я обычно работала с 12. Жду не дождусь, когда здесь переведут часы, это даст мне лишний час по утрам. Конечно, я планирую тратить его на прогулку или йогу, но это если лень и сон не победят.

Моя команда — очень растяжимое понятие. Это все, с кем я общаюсь по работе, все, с кем мы делаем что-то для достижения общей цели. Мне кажется, что абсолютно все коллеги — потенциально моя команда, потому что сегодня ты можешь делать одно, а завтра другое. Но я не уверена, что нормально так думать.

Иногда тянет вернуться в офлайн-коллектив. Я думаю, тут еще многое зависит от того, какой человек сам по себе. Мне, например, нравилось работать в офисе, я любила со всеми здороваться по сто раз в день, слышать, как кто-то рядом разговаривает с заказчиками или кандидатами, обсуждать смешные случаи, общаться лично, а не по «Скайпу», ходить в бар после работы, вот это вот все.

Примерно раз в четыре–пять месяцев я езжу в разные стационарные локации DataArt — бывают вопросы, которые не можешь решить удаленно. Но ко мне никто не приезжал пока за исключением подруги, которая по совместительству и коллега. Однажды наши ребята были в Люксембурге на финансовом хакатоне, но я узнала об этом, когда уже запланировала поездку на выходные в соседнюю страну. Расстроилась, что не увиделись.

Я живу в Никосии уже больше четырех лет, более года работаю в DataArt, где отвечаю за развитие компетенции product management. Здесь я оказался, переехав на прошлое место работы. Так получилось, что у DataArt тоже была идея открыть тут офис. Как оппортунист я посчитал это знаком свыше и быстро согласился.

Мое расписание привязано к школе, которая стартует на Кипре в 7:45. До работы добираюсь за 10 минут, поэтому начинаю рано. Очень сложно при старте работы в 8 утра ждать вечерних митингов с нашими ребятами или клиентами из США. Но отсутствие пробок добавило в мое расписание частые спортивные тренировки.

Умение распоряжаться своим временем никак не связано с наличием стационарного офиса — либо ты это умеешь, либо нет.

Я люблю работать в команде, мне очень не хватает людей рядом. Часть моей души так страдает от одиночества, что я, наверное, скоро напишу новую книгу, просто назло Маркесу. На вопрос тянет ли меня вернуться в офисный коллектив, однозначно ответил бы да.

Я часто катаюсь в разные офисы. А вот коллеги заезжают редко, хотя и приглашаю. Но как только узнают, что море в 30 км, то сразу говорят: «Ой, может, лучше тогда в Одессу?»

В Никосии есть хороший офис, хоть я здесь и один. Я очень стараюсь проводить все рабочее время в нем.

Не локация и не офис делают вас счастливее, я это понял на все 100 %. Счастье — внутри, оттуда же рождается мотивация. Если тебя прет от чего-то, неважно, сидишь ты в офисе на Пятой Авеню, в Киеве, Вроцлаве, или один на гордом «острове свободы».

Второй год я работаю с Мальты, если точнее, из города Свиики (Swieqi). Как ни удивительно, но на Мальте действительно есть города, они очень разные. Даже диалекты мальтийского языка различаются, и долгое время мальтийцы были очень привязаны к своей малой родине: в этом городе родился, женился и умру. До этого около двух лет работала из Буэнос-Айреса, а вообще я из Санкт-Петербурга.

Я лидирую в HR-маркетинге. Мы занимаемся коммуникациями на рынках труда, рекрутингом, HR — всем, что направлено на привлечение новых коллег, помощью в профессиональном развитии, внутренними сервисами. И дальше, даже если наши пути расходятся, мы стараемся сохранять и поддерживать партнерские отношения с теми коллегами, с кем близки по духу.

Мой переезд был эволюционным процессом. Изначально я долго работала из Петербурга. Когда мы начали открывать офисы в других городах, я активно в этом участвовала, много ездила. В общей сложности заметное время провела в Воронеже на заре становления местного центра разработки, в украинских офисах. То есть много работала вдали от любимого привычного кресла. И все больше занималась кросс-офисными активностями, взаимодействовала с коллегами из разных городов — неважно, где именно я сидела в тот момент.

Существенный сдвиг произошел, когда мы перебрались в Аргентину. Отсутствие офиса, разница во времени, удаленность от других локаций — заехать что-то быстро решить не получится. Но задачи по поддержке текущих процессов, запуск других офисов, привлечение новых коллег в команду, рабочие группы и креатив никуда не делись.

Это были сложные четыре месяца, мне очень хотелось в офис. Когда он появился, выяснилось, что 98 % моих активностей проходят вне стен офиса, а все так же в онлайне. Так произошел ментальный сдвиг — мне неважно, где сидеть.

По сути, моя жизнь не изменилась никак. Экономия на комьютинге меня радует, это бонус. Иногда в сезон вместо ланча купаюсь в бассейне или в море, и каждый раз для меня, человека из нестабильного питерского лета с холодными озерами и частым дождем, это сильный эмоциональный источник дополнительной мотивации — «какая же у меня офигенная работа, раз такое возможно».

Рабочий ритм и активное использование календаря, где я планирую все встречи и не только бизнес-активности, но и личные дела — все это осталось со мной.

Я провела много собеседований, сделала много предложений в онлайне, обсудила немало сложных вопросов как общего, так и личного плана. Раньше всех, с кем работала, я хоть раз видела живьем. С ростом числа локаций это стало невозможно. Поэтому без разницы, где кто сидит. Для меня важно, что человек делает, что пытается делать. Но я отдаю себе отчет, что для многих важно познакомиться лично, чтобы в дальнейшем эффективно сотрудничать. У меня эта потребность со временем перегорела.

Скажу страшную вещь — вернуться в традиционный коллектив не тянет. Я очень много взаимодействую с коллегами, не важно, где они находятся. Офлайн сужает круг общения, так как естественным образом перетягивает внимание на людей, сидящих рядом. Часто это неправильно. Это ментальная ловушка обобщения: то физическое место, где я — это и есть центр силы, это и есть вся компания. Сейчас у меня есть уникальная возможность поддерживать равноудаленное внимание, расставляя приоритеты по важности и нужности, востребованности, а не по признаку местонахождения.

Сейчас у нас оборудован выделенный рабочий офис в доме, по обустройству мое рабочее место принципиально ничем не отличается от тех, что были в других офисах. На мой взгляд, для адекватной работы из дома, необходимо иметь достаточное количество жизненного пространства.

Для меня кафе — плохой вариант: нестабильный интернет, шум, вокруг люди, не подписавшие NDA. Иногда в исключительных ситуациях это допустимо, но рассматривать такие места для постоянной работы не вариант.

Люблю хорошие рабочие места, чтобы ничего не мешало и не отвлекало: интернет должен быть стабильным и быстрым, стол и кресло удобными, компьютер производительным и желательно с большим монитором, а еще я люблю разводить деловой беспорядок на столе, люблю «обрастать». Рабочее место должно быть чем-то постоянным, мне не нравится кочевать с ноутбуком.

Сейчас я реже езжу в разные офисы, но летом и осенью планирую много поездок, чтобы компенсировать дефицит личного взаимодействия и не превратиться для команды в онлайн-мем.

Коммуницировать на расстоянии лично мне легко, но убедить коллег, что привлекать к рабочим обсуждениям важно не тех, кто близко, а всех, кому есть, что сказать, — не всегда удается.

Невозможность подойти к внутренним службам что-то решить дисциплинирует. Я хорошо ориентируюсь в корпоративных списках, созвонах, инструкциях и т. п. Это экономит время, делает меня более продуктивной.

Лет 15 назад идея «работать хоть в пижаме» казалась неимоверно заманчивой и притягательной, и при редких оказиях я так и делала. Сейчас это совсем неприкольно, а может, мне это не нравится, потому что я могу себе такого позволить. Единственное, позволяю себе меньше business casual.

Но в остальном, наоборот, соблюдаю разные ритуалы до и после работы. Работая из дома, проще задержаться, быть на связи, совместить бизнес с домашними делами — ожидание доставки больше не вызывает проблем.

Нынешнюю позицию мне предложили в тот момент, когда я уже поступила в бизнес-школу во Франции и активно готовилась к переезду, хотя физически еще находилась в Петербурге. Первой мыслью было: «Жаль, что не пару лет назад, теперь-то уже что».

К моему удивлению, оказалось, что DataArt было в целом все равно, где я собираюсь жить. Моя роль изначально предполагала регулярное взаимодействие с людьми из разных стран, а находиться во всех одновременно все равно невозможно. Таким образом, работать я начала уже вне какого-либо офиса. Находясь на границе Западного и Восточного полушарий, более или менее равноудаленно от всех остальных, я занимаюсь развитием медиакомпетенций DataArt в нескольких странах.

Это моя первая работа вне офиса и, наверное, самая неформальная в целом. Во-первых, офлайн-собрания — явление здесь исключительное, все основные обсуждения происходят в онлайне — это очень облегчает коммуникации. Все, независимо от расположения, имеют одинаковый доступ к информации и людям, это заметно уравнивает возможности каждого.

Как человеку, пришедшему из более традиционного российского бизнеса, первое время было особенно интересно наблюдать за автономией сотрудников. Это касается и удаленных, и находящихся на местах, и в отношении выбора задач, и принятия решений, планирования работы и т.д. Например, моя работа началась не с вакансии и должностной инструкции, а с вопроса, чем бы я хотела заниматься и что полезного могу сделать.

Гибкость подхода к организации работы позволяет даже учиться. Почти завершив учебный год, совмещая учебу с работой, могу сказать, что работа параллельно с обучением, комплиментарным тому, чем занимаешься, — довольно эффективный способ развития. Собственный профессиональный опыт и чтение книжек конечно хорошо, но лекции ученых и консультации практиков из разных индустрий не менее полезны. У французов даже есть название для такого метода, когда теоретические знания совмещаются с решением практических задач — apprentissage.

Явный недостаток ­— отсутствие возможности ближе общаться с журналистами в России, например. Приятельские отношения не заменяют хороший контент, но иногда помогают публикации материалов, поэтому приходится работать еще больше – готовить более объективно интересный контент и находить талантливых коллег, способных помочь стратегически и операционно в разных странах.

С другой стороны, работа на расстоянии дает более широкую картину происходящего и в компании, и в мире. Кроме того, задачи, скажем, в России и Польше ощущаются как одинаково важные, несмотря на то что я из России.

Чаще всего работаю из дома, где у меня есть отдельный кабинет, или из кампуса школы, где много рабочих пространств ­— фактически, это огромный бизнес-центр с десятками переговорных, Wi-Fi и кафетериями. Часто перемещаюсь внутри ЕС, а работать в пути я научилась еще за годы поездок между Москвой и Петербургом. Например, этот текст пишу, сидя в поезде Бордо — Париж.

DataArt географически распределена очень широко, большая часть людей друг друга никогда не видели иначе чем в "Скайпе". На качество работы, скорость взаимодействия это не влияет, по-моему. Возможно, коллеги, находящиеся вместе в Киеве или Буэнос-Айресе, чувствуют себя более сплоченными между собой, чем, скажем, с людьми из Петербурга или Бордо. Но почувствовать разницу на уровне профессионального общения мне не случалось.

Хотя с точки зрения теории, скажем, латиноамериканская культура довольно диффузна, и личные отношения заметно влияют на рабочие (возможно, все-таки нужно чаще ездить в Буэнос-Айрес). В целом, как мне кажется, сейчас неважно, где ты физически находишься, важно частью какого сообщества ты себя считаешь.

Ну и вообще, в России работа играет большую роль в социализации. Коллеги проводят много времени вместе, часто становятся друзьями. Перебираясь в другую страну и решая работать дистанционно, стоит понимать, что часы, которые раньше вы проводили с людьми, вы будете проводить один на один с монитором. Далеко не каждому такое может подойти.

#переезд