Рынок труда заморожен

6 месяцев. Пятьсот семьдесят шесть заявлений. Двадцать девять ответов. Четыре интервью. И до сих пор нет работы. Когда осенью 2023 года мой младший брат выдал мне эти цифры, я отнесся к этому пренебрежительно. Недавно он с отличием окончил один из лучших частных университетов страны и оказался на исторически сильном рынке труда. Я заверил его, что его борьба должна быть какой-то случайностью. Если бы он просто продолжал в том же духе, все бы изменилось.

Только они этого не сделали. Проходили недели и месяцы, а ответы работодателей становились еще более скудными. Я начал задаваться вопросом, написал ли мой брат свое резюме в Comic Sans или носил фетровую шляпу на собеседованиях. И тогда я начал слышать подобные истории от друзей, соседей и бывших коллег. Я обнаружил целые сабреддиты и хэштеги TikTok, а также новостные статьи, полные историй о рынке труда, почти идентичных тем, что рассказывал мой брат. «Такое ощущение, что я кричу в пустоту с каждой заявкой, которую заполняю», — сказал один из недавних выпускников обозревателю New York Times Питеру Кою в мае прошлого года.

Как человек, который зарабатывает на жизнь тем, что пишет об экономике, я был сбит с толку. Уровень безработицы колебался вблизи 50-летнего минимума, что исторически является очень хорошим показателем для людей, ищущих работу. Как может быть так сложно найти работу?

Ответ заключается в том, что на рынке труда одновременно происходят две, казалось бы, несовместимые вещи. Несмотря на то, что уровень безработицы уже более трех лет колеблется в районе 4 процентов, темпы найма замедлились до уровней, которые в последний раз наблюдались вскоре после Великой рецессии, когда уровень безработицы был почти в два раза выше. Процент работников, добровольно уволившихся с работы, чтобы найти новую, что является сигналом силы и уверенности работников, упал на треть по сравнению с пиком в 2021 и 2022 годах и почти до самого низкого уровня за десятилетие. Рынок труда, казалось бы, застрял на месте: сотрудники остаются на месте, а работодатели не ищут новых. И эта динамика, похоже, больше всего влияет на профессии «белых воротничков». «Я не хочу сказать, что такого никогда не было», — сказал мне Гай Бергер, директор по экономическим исследованиям в Институте горящего стекла. «Но я, конечно, никогда не видел ничего подобного в своей карьере экономиста». Назовем это Большой заморозкой.

Наиболее очевидными жертвами замороженного рынка труда являются разочарованные соискатели, такие как мой брат. Но косвенные последствия Большого мороза могут быть еще более серьезными. За положительными цифрами занятости скрывается тревожная динамика, которая угрожает не только перспективам трудоустройства молодых выпускников колледжей, но и долгосрочному здоровью самой экономики США.

Период с весны 2021 года по начало 2023 года, когда сотрудники меняли работу, как никогда раньше, был прекрасным временем для американского работника. (Помните все эти истории о Великой отставке?) Это также было напряженное время для работы работодателя. Компании изо всех сил пытались заполнить открытые вакансии, и когда они наконец это делали, их недавно обученные сотрудники могли уволиться в течение нескольких недель. «Трудно переоценить влияние, которое этот период оказал на психику американских компаний», — сказал мне Мэтт Пламмер, старший вице-президент ZipRecruiter, который консультирует десятки компаний по их стратегиям найма. «Никто не хотел проходить через что-то подобное снова». Пламмер и другие рассказали мне, что многие работодатели, травмированные хаосом Великой отставки, стали гораздо менее готовы либо увольнять своих существующих работников, либо пытаться нанять новых.

Несмотря на то, что работодатели все еще были потрясены недавним прошлым, они также стали более настороженно относиться к экономическому будущему Америки. В марте 2022 года Федеральная резервная система начала повышать процентные ставки, чтобы обуздать инфляцию, и деловой мир принял почти единогласный консенсус о том, что рецессия не за горами. Поэтому многие компании решили приостановить планы по открытию новых предприятий, строительству новых заводов или запуску новых продуктов — все это означало меньшую потребность в найме новых сотрудников.

Как только стало ясно, что рецессии удалось избежать, появился новый источник неопределенности: политика. Понимая, что исход президентских выборов 2024 года может привести к двум радикально разным политическим средам, многие компании решили отложить планы по найму персонала до конца ноября. «Чаще всего я слышу от работодателей: «Мы не сможем двигаться вперед, если не знаем, где будет мир через шесть месяцев», — сказал мне Кайл М. К., советник по стратегии талантов в Indeed. «Дожить до 25 лет» стал неофициальным лозунгом для бизнеса по всей стране.

К концу 2024 года темпы найма новых сотрудников упали до уровня начала 2010-х годов, когда безработица составляла более 7 процентов, как отметил Бергер в январе. На протяжении большей части прошлого года общий уровень найма был ближе к тому, что было на дне Великой рецессии, чем на пике Великой отставки. Но поскольку экономика оставалась сильной, а потребители продолжали тратить деньги, увольнения также оставались вблизи исторических минимумов, что объясняет, почему уровень безработицы почти не изменился.

Если посмотреть за пределы агрегированных цифр, то картина найма станет еще более обескураживающей. Как недавно отметила обозреватель Washington Post Хизер Лонг, более половины общего прироста рабочих мест в прошлом году пришлось всего на два сектора: здравоохранение и государственное и местное правительство, которое резко возросло, когда исход в эпоху пандемии в пригороды и Солнечный пояс вызвал спрос на учителей, пожарных, медсестер и тому подобное. Согласно анализу Джулии Поллак, главного экономиста ZipRecruiter, найм практически во всех других секторах, включая строительство, розничную торговлю, отдых и гостиничный бизнес, значительно снизился по сравнению с допандемическим уровнем. Среди наиболее пострадавших профессий оказались рабочие места «белых воротничков», которые исторически были изолированы от спадов. Сектор «профессиональных и деловых услуг», который включает в себя архитекторов, бухгалтеров, юристов и консультантов, среди других профессий, фактически потерял рабочие места за последние два года, что в последний раз происходило во время рецессии в 2008, 2009 и 2020 годах. Технологический и финансовый секторы чувствуют себя лишь немного лучше. (Рост генеративного ИИ может быть одной из причин того, что замедление найма в этих областях было еще более серьезным, но данные пока неоднозначны.)

Рынок труда с ограниченными возможностями трудоустройства особенно суров для молодых людей, вступающих в ряды рабочей силы или пытающихся продвинуться по карьерной лестнице, в том числе с высшим образованием. Согласно недавнему анализу, проведенному ADP Research, уровень найма молодых выпускников колледжей снизился больше всего за последние годы. С 2022 года уровень безработицы в этой группе выше, чем в общей численности рабочей силы, в течение первого устойчивого периода как минимум с 1990 года. Это не меняет того факта, что выпускники колледжей имеют значительно лучшие перспективы трудоустройства и более высокие заработки в течение своей жизни. Тем не менее, это означает, что молодые выпускники колледжей испытывают гораздо большие трудности, чем можно было бы предположить по основным экономическим показателям.

Для тех, ктоищет работу, замороженный рынок труда по-прежнему предпочтительнее рецессионного. Мой брат, например, в конце концов нашел работу. Но Большие заморозки – это проблема не только для безработных. Переключение с одной работы на другую — это основной способ, с помощью которого американские работники увеличивают свои заработки, продвигаются по карьерной лестнице и находят работу, которая делает их счастливыми. И действительно, за последние несколько лет рост заработной платы замедлился, удовлетворенность работой снизилась, а уверенность работников в поиске новой работы резко упала. Согласно недавнему опросу, проведенному компанией Glassdoor, две трети работников сообщают, что чувствуют себя «застрявшими» на своих текущих должностях. Этот факт, наряду с аналогичной динамикой на рынке жилья — процент людей, которые переезжают в том или ином году, упал до самого низкого уровня с момента первого сбора данных в 1940-х годах — может помочь объяснить, почему так много американцев по-прежнему недовольны экономикой, которая сильна по многим другим параметрам.

Это тревожный знак. История показывает, что когда люди не решаются переезжать или менять работу, производительность падает, инновации снижаются, уровень жизни стагнирует, неравенство растет, а социальная мобильность сокращается. «Это то, что беспокоит меня больше всего в этот момент», — сказал мне Поллак. «Стагнирующая экономика, где все осторожны и консервативны, имеет все виды негативных последствий».

По мнению экономистов и руководителей, рынок труда не оттает до тех пор, пока работодатели не почувствуют достаточную уверенность в завтрашнем дне, чтобы начать нанимать сотрудников в более нормальном темпе. Шесть месяцев назад бизнес надеялся, что такой момент наступит в начале 2025 года, когда инфляция будет побеждена, а исход выборов будет решен. Вместо этого первые недели президентства Дональда Трампа были отмечены надвигающейся угрозой тарифов и торговых войн, более высокой, чем ожидалось, инфляцией, ростом доходности облигаций и хаотичным наступлением на федеральные программы. Корпоративная Америка менее уверена в будущем, чем когда-либо, а экономика все еще застыла на месте.