В сентябре 1927 г. выдающийся мексиканский художник-монументалист (или, как он сам называл себя, "муралист") Диего Ривера отправился в Советский Союз в составе официальной делегации Мексики для празднования 10-й годовщины Октябрьской революции.
***
В своих лекциях, которые Ривера читал в Академии изящных искусств, он указывал на слабость станковой живописи для массового потребления. «...Русские совершили ошибку, — говорил он, — отказавшись от старинной техники и традиций, связанных с крестьянскими русского народного искусства. Посмотрите на вашу иконопись, на прекрасные вышивки и лакированные коробки, резьбу по дереву и коже, на игрушки. Значительное наследие, которые вы не знаете, и не используете!». В ответ на него посыпались обвинения в прославлении икон и церкви, возврата к крестьянству и неверной оценке роли индустриализации и роли экономического плана. Дискуссия набирала обороты, и Ривере стало не по себе.
***
Ривера неожиданно покинул Москву в середине мая 1928 года, не попрощавшись ни со своей новой русской подругой, ни с друзьями-художниками. Один из них написал ему в Мексику: «Дорогой товарищ, я глубоко опечален вашим поспешным и неожиданным отъездом. Знаете ли вы, что я пришел к вам через полчаса после вашего выезда? Можете ли вы представить себе мое удивление, и возмущение, а потом и мою печаль, когда я узнал, что вы уехали? Я не мог в это поверить... Мои товарищи-студенты готовили встречу в вашу чести, и мы все хотели организовать вечер или банкет для вас при участии Коммунистической Академии, с участием профессоров и художников. А вы уехали без прощания и без нашего сопровождения тех, кто восхищался вами, без получения свидетельств о нашей общей любви к вам! Мне кажется, что я имею некоторые основания полагать, что вы оставили нас с горечью и негодованием. ... Я уверен, что подобные чувства безосновательны".