Сегодняшнюю историю в New York Times трудно было читать.
Мы серьезно относимся к тому, чтобы обеспечить безопасное и инклюзивное рабочее место. Мы хотим заверить вас, что рассматриваем каждую жалобу о сексуальных домогательствах или ненадлежащем поведении. Мы анализируем её и принимаем меры.
За последние годы мы внесли ряд изменений, среди которых более жесткая политика за неприемлемое поведение руководящих лиц: за последние два года за сексуальные домогательства уволено 48 человек, 13 из них — топ-менеджеры компании. Никто не получил выходного пособия.
В 2015 году мы запустили программу Respect@ и ежегодный отчет о внутренних расследованиях, чтобы обеспечить прозрачность процесса. Мы понимаем, что сообщения о домогательствах могут причинить вред, поэтому предоставляем конфиденциальность информации о неуместном поведении того, кто причинил вам вред или кого вы увидели.
Мы поддерживаем и уважаем тех, кто находит смелость высказаться. Вы можете найти множество возможностей, чтобы сообщить о нарушениях в go/saysomething. Также вы можете отправить сообщение анонимно, если захотите.
Также мы обновили нашу политику, чтобы все люди, занимающие высокие должности в компании, раскрывали любые отношения с сотрудниками.
Мы стремимся к тому, чтобы Google была рабочим местом, где вы можете чувствовать себя в безопасности и хорошо работать, где есть серьезные последствия для любого, кто ведет себя ненадлежащим образом.
New York Times: «Google недопустимо мало занимается гендерно-толерастической хренью!»
Google: «Неправда! Мы устраивали такую хрень как минимум 48 раз!»
То есть, мисс Стар Симпсон таки поехала на фестиваль? Даже после того, как ей открыто объявили, что к ней, возможно, будут подкатывать?
Самое интересное в обращении Пичаи это то, что он не опроверг ни один кейс, то есть всё так и было как описано NYT. Крепкий коллектив задротов-харассеров получился.
Начитаются своей камасутры и давай сношать другд руга дебагером
Да домогательства это плохо когда штат большой и подразделений много. Просто мне кажется, что некоторые сотрудники, злоупотребляют такими историями для того чтобы их оставили в компании. Это как некоторые девушки говорили бы что они живут с мужем и отдают супружеский долг, а после развода будут говорить, что это было домашнее насилие.
а после развода будут говорить, что это было домашнее насилиеНу раз пошла такая пьянка, пора и Пелевина вспомнить
Сегодня в рубрике «Шедевры мировой литературы» мы продолжаем знакомство с одной из важнейших книг столетия, воспоминаниями американской феминистки Аманды Лизард «Consenting to penetration»…[4] Глава шестнадцатая, «Новый Орлеан». Предупреждаем слушателя, что книга Аманды Лизард была написана задолго до распространения вируса Зика-три…Голос чтеца как-то траурно просел и одновременно утончился – но не утратил своей гендерной нейтральности:«Упс, я сделала это опять. Под влиянием условностей, социально детерминированных ожиданий, да и просто страха перед возбужденным и разгоряченным выпивкой мужским телом, я сказала «да», которое было на самом деле не идущим из сердца настоящим «да», а примерно таким «да», какое может вырваться из уст изнуренной узницы после долгой моральной пытки…»Громкость постепенно росла – я думаю, голос чтеца был слышен уже и за дверью убера«Сильные грубые руки сорвали с меня белье, бестрепетно повернули лицом вниз, развели в стороны мои дрожащие ноги, а затем источающий спиртные пары рот прошептал в мое ухо:«Ты уверена?»О, как описать горькую иронию этой секунды… Я знала, конечно, что мой мучитель нисколько не интересуется глубиной моей уверенности – он всего лишь механически следовал навязанному социальному ритуалу. Ответить «нет» было все равно что пытаться остановить многотонный каток, съезжающий с ледяной горки. Сама моя жизнь могла оказаться под угрозой… И я покорно прошептала:«Да…»В ту же секунду зверино-грубая и невыносимо оскорбительная пенетрация отозвалась агонией во всем моем теле. Меня опять – в какой уже раз! – низвели до роли покорного объекта: попираемого, протыкаемого, пронзаемого и грубо проникаемого в.Не помню, сколько длилась эта пытка, но вот она наконец кончилась. Я стала понемногу приходить в себя, как бы собирая с пола осколки души, размозженной ударом кувалды – и вдруг услышала…Слова утешения? Шепот раскаяния?Храп. Лежащий рядом со мной самодовольный, басовитый, уверенный в своей безнаказанности, пахнущий потом самец храпел, плескаясь в волнах выкупленного моей мукой серотонина – и видел, должно быть, сладкий шовинистический сон.Неужели никто не ответит мне за это унижение и боль?Сегодня все помнят: «нет» всегда значит «нет». Но цель моей книги – объяснить наконец, что «да», в том числе и повторное, не всегда значит «да». Поэтому оно может быть отозвано ретроспективно, даже через двадцать или тридцать лет, когда глубоко скрытая травма выйдет наконец на поверхность женского сознания. Прекрасно, что это находит понимание в сегодняшней судебной практике – но мы действуем слишком медленно, и многие жертвы объективации покидают нас, так и не дождавшись справедливости.Женщины, униженные и раздавленные шовинистическим актом – я обращаюсь к вам, мои подруги. Как бы давно это ни случилось, вы должны выйти из тени и возвысить свой…»
Комментарий удалён модератором
Полностью согласен с тем, что в мире много чего строится на сексуальных желаниях.
Только стоит задуматься, что если ваш руководитель домогается вас? Откажешь? Можешь быстро вылететь из фирмы. Именно от этого стараются защитить людей. Даже от необходимости выбора. Вы можете быть одним из лучших специалистов, но чьё то личное желание может выгнать вас к конкурентам. Фирме это невыгодно.