Про холопов и людей

Журналист Такер Карлсон в Кремле после встречи с президентом России
Журналист Такер Карлсон в Кремле после встречи с президентом России

Нам достаточно доли секунды, чтобы определить, какой перед нами человек. Эффект первого впечатления по Амбади и Розенталю. Даже если мы ничего не понимаем в невербалике, житейский опыт и насмотренность делают свое дело.

Так мать читает своего дитятю. Так мы, взрослые, секем собеседника. По извиняющемуся голосу, скисшему телу, суетливым рукам, опущенному взгляду.

Помню, меня резануло поза халдея в Кремле, когда туда залетал Карлсон. Весь мир имел возможность наблюдать, как съежился официант, перехватив руки избыточно высоко, когда иностранный дядя начал что-то снимать.

Выправки нет, тренинга, понимания и, главное, легкости и красоты.

"Полет" официанта
"Полет" официанта

«- А ты, я гляжу, и подавать-то не умеешь, Шипов [официанту] Потапу. - Что за манеры, братец! Перед тобой сидят благородные люди, тре жоли, а не какие-нибудь... Срам!.. А ну-ка, воротись да снова, снова... Так... Скользи, скользи... А линии-то нет, нет, срам!.. Ну чистый скот, консоме... Это невозможно!.. Ах ты, господи, я не могу этого видеть, этого позора, этого скотства!.. Дай-ка сюда. И он выхватил из рук обалдевшего Потапа поднос и вдруг замер, затем медленно склонился вперед, одновременно вытягивая правую руку с подносом, словно лебедь крыло, и сделал мягкий, вкрадчивый шаг. Видишь, как рука идет? Видишь?.. Теперь гляди на ноги... Одна... за ней другая... След в след... Вот так. А не в растопырку, дурень.

И он заскользил к столу, плоский, весь вытянувшийся, вкрадчивый, пружинистый - Полет надобен, полет, — приговаривал он, скользя к столу, - полет летучей мыши, бесшумный полет и... Поднос, словно сорвавшись с руки, плавно очертил круг над головами изумленных студентов, и медленно пошел книзу, и застыл. Дополнительный штофчик, булькнув, встал в центре стола, соусник с тертой редькой занял свое место, поднос взмыл в синее небо, посверкивая серебром.»

Окуджава Б.Ш., Похождения Шипова, или Старинный водевиль: М.: Дружба народов, 1992, c. 16-17

Полет надобен, полет… В каждой встрече, разговоре, обязательно, в труде. Делать не «на отвали и так сойдет». С трепетом и удовольствием, совершая бесконечную самоогранку. Иначе, внутренний холоп находит проявление во внешнем и... мы возвращаемся к животным истокам. Где ценятся тупая сила. И нет места грации и высоте.

Качнуть свои коммуникативно-поведенческие навыки:

Начать дискуссию