Булдеев, находясь в отчаянии, согласился отправить телеграмму, хотя и не верил в заговоры. Он сел за стол, взял перо, и тут выяснилось, что Иван Евсеич забыл фамилию акцизного. Он начал бормотать, поднимая глаза к потолку, перебирая всевозможные "лошадиные" фамилии: "Кобылин? Нет, не Кобылин. Жеребцов? Нет, и не Жеребцов...".