О человеке и его природе

«Облака мыслей, гонимые ветрами мотивов, проливаются дождём слов.» Л.С. Выготский

Быть в физиологии материалистом нетрудно — попробуйте-ка в психологии быть им.

Все говорит за то, что психология действительно встала на тот путь, идя по которому она достигнет рационализации самых стихийных и слепых сил организма, овладения всем сознательным и подсознательным аппаратом психики и подчинит его себе так же, как мир внешних сил. Ещё недостаточно формально сблизить психологию и историю, следует ещё спросить, какую психологию и какую историю мы сближаем.

Метафизически можно сблизить всё, что угодно, со всем. Кто рассматривает факты, неизбежно рассматривает их в свете той или иной теории. Осторожные исследователи принимают упорство фактов, формируя из них основание для будущей теории, «смелые» теоретики в попытках объяснить, стремятся ко «всему или ничему». Стремиться объяснить все и значит: не объяснить ничего.

Всякое конкретное явление совершенно неисчерпаемо и бесконечно по своим отдельным признакам; надо всегда искать в явлении то, что делает его научным фактом. Это именно отличает наблюдение солнечного затмения астрономом от наблюдения этого же явления просто любопытным. Первый выделяет в явлении то, что делает его астрономическим фактом; второй, наблюдает случайные, попадающие в поле его внимания признаки. Это очень точный тезис: человеческая деятельность не испаряется, не исчезает в своем продукте; она лишь переходит в нем из формы движения в форму бытия или предметности.. . . . .Мы знаем, что те или иные эмоции всегда вызывают у нас определенное течение представлений. Наше чувство стремится быть отлитым в известные образы, в которых оно находит свое выражение и свой разряд.

Аффекты и страсти представляют собою расходование душевной силы, это не может подлежать сомнению, равно как и то, что если взять всю совокупность аффектов и страстей за известный период времени, то этот расход окажется огромным.

В 7-летнем возрасте мы имеем дело с началом возникновения такой структуры переживаний, когда ребенок начинает понимать, что значит «я радуюсь», «я огорчен», «я сердит», «я добрый», «я злой», т.е. у него возникает осмысленная ориентировка в собственных переживаниях. Точно так, как ребенок 3 лет открывает свое отношение с другими людьми, так семилетка открывает сам факт своих переживаний.. . . . .Всякая мысль стремится соединить что-то с чем-то, установить отношение между чем-то и чем-то.

Всякая мысль имеет движение, течение, развертывание, т. е. мысль выполняет какую-то функцию, работу, решает какую-то задачу.

Человек с помощью мышления обобщенно отражает действительность.. . . . .Действительное и полное понимание чужой мысли становится возможным только тогда, когда мы вскрываем ее действенную, аффективно-волевую подоплеку. Как совершенно правильно формулировал Гумбольдт: всякое понимание есть непонимание, то есть процессы мысли, пробуждаемые в нас чужой речью, никогда вполне не совпадают с теми процессами, которые происходят у говорящего. Всякий из нас, слушая чужую речь и понимая ее, по-своему апперципирует слова и их значение, и смысл речи будет всякий раз для каждого субъективным не в большей мере и не меньше, чем смысл художественного произведения.. . . . .Облака мыслей, гонимые ветрами мотивов, проливаются дождём слов.

Отношение мысли к слову есть, прежде всего, не вещь, а процесс, это отношение есть движение от мысли к слову и обратно — от слова к мысли. Это отношение представляется в свете психологического анализа как развивающийся процесс.

Речь по своему строению не представляет собой простого зеркального отражения строения мысли. Поэтому она не может надеваться на мысль, как готовое платье. Речь не служит выражением готовой мысли. Мысль, превращаясь в речь, перестраивается и видоизменяется. Мысль не выражается, но совершенствуется в слове

.Мысль не просто выражается в слове, но и совершается в нем. В нашей речи всегда есть задняя мысль, скрытый подтекст. Так как прямой переход от мысли к слову невозможен, а всегда требует прокладывания сложного пути.

Значение слова неконстантно. Оно изменяется в ходе развития ребенка. Оно изменяется и при различных способах функционирования мысли. Оно представляет собой скорее динамическое, чем статическое образование. Установление изменчивости значений сделалось возможным только тогда, когда была определена правильно природа самого значения. Природа его раскрывается, прежде всего в обобщении, которое содержится как основной и центральный момент во всяком слове, ибо всякое слово уже обобщает.. . . . .Способность нашего тела быть раздражителем (своими актами) для самого себя (для новых актов) — такова основа сознания.

Нетрудно понять, что сознание не приходится рассматривать биологически, физиологически и психологически как второй ряд явлений. Ему должно быть найдено место и истолкование в одном ряду явлений со всеми реакциями организма. Это первое требование к нашей рабочей гипотезе.

Исполнение автоматического акта не задает нашему уму никакой задачи. Нет затруднения – значит нет потребности, а следовательно, нет и сознания.. . . . .То, что принято называть личностью, является не чем иным, как самосознанием человека...Понятие о «Я» развивается у ребенка из понятия о других. Понятие личности есть, таким образом, социальное, отраженное понятие, строящееся на основе того, что ребенок применяет по отношению к самому себе те приемы, приспособления, которые он применял по отношению к другим. Вот почему можно сказать, что личность есть социальное в нас.

Как бы мы ни толковали высшие психические функции, мы... прибегали к некоторому более сложному, более цельному понятию личности, из отношения к которой и пытались объяснить такие относительно простые функции...Мы склонны поставить знак равенства между личностью ребенка и его культурным развитием. Личность, таким образом, есть понятие социальное, она охватывает надприродное, историческое в человеке. Она неврождена, но возникает в результате культурного развития, поэтому «личность» есть понятие историческое.. . . . .Чувство или сознание малоценности, возникающее у индивида вследствие дефекта, есть оценка своей социальной позиции, и она становится главной движущей силой психического развития. То, о чем всегда мечтало человечество как о религиозном чуде: чтобы слепые прозрели и немые заговорили, - осуществить призвано социальное воспитание, возникающее в величайшую эпоху окончательного переустройства человечества.

Вероятно, человечество победит раньше или позже и слепоту, и глухоту, и слабоумие. Но гораздо раньше оно победит их в социальном и педагогическом плане, чем в плане медицинском и биологическом. Возможно, что недалеко то время, когда педагогика будет стыдиться самого понятия "дефективный ребенок" как указания на какой-то неустранимый недостаток его природы. Говорящий глухой, трудящийся слепой - участники общей жизни во всей ее полноте, не будут сами ощущать своей неполноценности и не дадут для этого повода другим.. . . . .

Чем проще и элементарнее наши отношения со средой, тем элементарнее протекает наше поведение. Чем сложнее и тоньше становится взаимодействие организма и среды, тем зигзагообразнее и запутаннее становятся процессы уравновешивания.

На самом деле психология на каждом шагу учит нас, что два действия могут протекать с внешней стороны одинаково, но по своему происхождению, по своей сути, по своей природе могут быть глубоко отличными друг от друга. Когда мы, следовательно, намеренно вмешиваемся в течение процессов нашего поведения, то это совершается только по тем же законам, каким подчинены эти процессы в своем естественном течении, точно так же, как только по законам внешней природы мы можем ее видоизменять и подчинять своим целям.. . . . .

Существо, которое является вполне приспособленным к окружающему миру, такое существо не могло бы ничего желать, ни к чему стремиться и, конечно, ничего не могло бы творить. Поэтому в основе творчества всегда лежит неприспособленность, из которой возникают потребности, стремления или желания.

Как электричество действует и проявляется не только там, где величественная гроза и ослепительные молнии, но и в лампочке карманного фонаря, так точно и творчество на деле существует не только там, где оно создает великие исторические произведения, но и везде там, где человек воображает, комбинирует, изменяет и создает что-либо новое, какой бы крупицей ни казалось это новое по сравнению с созданиями гениев.

Умственно отсталый человек физически – не может, умственно – не знает, психически – не желает. Он бы и мог, и знал, если бы только он хотел; но вся беда в том, что он – не хочет.

Лев Семенович Выготский

#vsh #восхождение #сакральныезнания #фактыомозге