Нам нравится то, что мы считаем красивым, или мы считаем красивым то, что нам нравится?
Как влияет на нас красота, что изучает нейроэстетика и причем здесь голуби?
Казалось бы, нет ничего более непрактичного, чем красота - однако, на протяжении всей истории человеческой цивилизации мы стремимся окружить себя ею. Со времен первых попыток в создании наскальной живописи и по сей день - человеческое стремление к эстетике не угасает.
Люди трепетно хранят собранный на протяжении тысячелетий культурный багаж, создают и развивают новые формы искусства, преклоняются перед творцами и вносят сакральный смысл в сам акт творения.
Даже в наш циничный век, когда многие заявляют, что искусство мертво - целые индустрии развиваются немыслимыми темпами, превращаясь в экономических гигантов лишь за счет эксплуатации человеческой тяги к прекрасному. Косметическая отрасль, туризм, дизайн - и фэшн-индустрия зарабатывают миллиарды, а суммарный оборот в каждой из этих сфер превышает экономику целого ряда стран.
Мы живем в эпоху беспрецедентного потребления красоты, когда мы уже не можем закрывать глаза на влияние эстетической составляющей на нашу повседневную жизнь. Все чаще поднимается проблема лукизма (дискриминации на основе внешности) и преференций, которые невольно получают красивые люди исключительно благодаря своей внешности.
Спрос на эстетику эксплуатируется как отдельными инстаграм-инфлюенсерами, так и гигантскими корпорациями, проводящими маркетинговые компании.
Даже мы сами на бытовом уровне осознаем это влияние, когда замечаем, насколько угнетающе на нас воздействует заброшенные индустриальные пейзажи или захламленные интерьеры хрущевок, и насколько взлетает наша продуктивность в упорядоченном и гармоничном пространстве.
Никогда еще за всю историю человеческой цивилизации вопрос о сути красоты не стоял так остро.
В чем же причины нашего влечения к прекрасному? Есть ли биологическое объяснение этого глобального феномена, которому подвержены люди со всего мира? И как мы можем объяснить такое субъективное понятие, как красота, с точки зрения науки?
Как голуби-искусствоведы продолжили дело греческих философов
Вопросы о сущности красоты занимали умы людей еще со времен античности, когда впервые были сформулированы принципы эстетики как одной из классических философских дисциплин. Именно философия подготовила почву для изучения самой концепции красоты в научном ключе.
Как подраздел эстетики зародилось цветоведение, благодаря трудам Леонардо да Винчи и Исаака Ньютона превратившееся в междисциплинарную область на стыке оптики, колориметрии, физиологии и психологии. Сегодня оно успешно доказало реальность цветового воздействия на физиологическое состояние человеческого организма и успешно применяется в дизайне и маркетинге. Например, способность красного цвета возбуждать аппетит и усиливать сердцебиение используется в рекламе брендов питания и фаст-фуда и в рекламных кампаниях скоростных машин или нижнего белья соответственно. Синий цвет обладает выраженным успокаивающим эффектом, поэтому используется брендами, желающими вызвать у потенциального покупателя следующие чувства: доверие, лояльность, логичность, безмятежность, безопасность. Белый традиционно ассоциируется с чистотой и свежестью, а зеленый цвет, расслабляющий глаза и имеющий четкую ассоциацию с возвращением к жизни, используется эко-брендами, фармацевтическими компаниями.
К настоящему моменту к списку дисциплин, занимающихся исследованиями в этой области, добавились этнография и социология, рассматривающие проблемы восприятия цвета не как частный случай в рамках человеческого тела, а как глобальный феномен, повлиявший на цивилизации по всему земному шару.
Но настоящий прорыв в изучении красоты произошел благодаря анекдотичному исследованию, номинированном на Шнобелевскую премию - шуточную премию в мире науки, присуждаемую самым нелепым, смешным и абсурдным научным работам. Японский исследователь поведения животных Сигэру Ватанабэ вместе с коллегами доказал, что голуби способны отличать творения разных художников. Когда птицам демонстрировали незнакомые им картины, они верно отличали Клода Моне от Поля Сезанна и Пьера Ренуара, а Пабло Пикассо — от Анри Матисса и Жоржа Брака.
Несмотря на кажущуюся бесполезность полученных результатов, они имели под собой основу - ведь у еще 50 лет назад были выявлены выдающиеся способности к зрительному восприятию информации и ее обобщению: голуби успешно различают и запоминают не только размер и форму предмета, но и его цвет, текстуру, а также особенности строения, верно идентифицируют предметы, принадлежащие к определенным категориям. В настоящее время рассматривается использование этих птиц в диагностике онкологии: группа американских исследователей под руководством Ричарда Левенсона (Медицинский центр Калифорнийского университета в Дэвисе) доказала, что голуби смогли отличить снимки пораженных раком органов от снимков здоровой ткани с точностью 99%.
Таким образом, эксперимент Ватанабэ стал поворотным моментом в изучении особенностей зрительного восприятия, заложив основу для нейроэстетики - науки о нейронных основах создания и созерцания произведений искусства.
Основоположниками новой дисциплины стали известные исследователи зрительного восприятия, Семир Зеки и Вилейанур Рамачандран, которые в 1990 предположили, что сознание разделяет художественные образы так же, как зрительный анализатор «разделяет» изображения объектов, поступающих на сетчатку глаза, по свойствам: яркости, цвету, скорости и направлению их движений.
Вслед за ними, эволюционистами и антропологами на базе многочисленных археологических находок были выдвинуто обоснование того, как возможность получить эстетическое удовольствие связана с этапом развития человеческого мозга, что привело их к неожиданному открытию: наш вид потому и смог выжить и вытеснить неандертальцев, что был более восприимчив к эстетике и творению вообще, создавая лучшие орудия труда. В 1998 Нэнси Айкен публикует книгу “The biological origins of art”, суммирующую полученные выводы. В 2002 году термин “нейроэстетика” окончательно закрепляется как наука, а в 2010 году Вилейанур Рамачандран в книге «Мозг рассказывает» формулирует ее основные принципы.
Нам нравится то, что мы считаем красивым, или мы считаем красивым то, что нам нравится?
Существование взаимосвязи между эстетической привлекательностью и положительной оценкой никогда не было загадкой, однако механизм, лежащий в основе этого явления, оставался до недавних пор неясен.
Недавнее исследование в области нейроэстетики показало ключевые аспекты динамики эстетического восприятия при просмотре произведений искусства. Применив сканирование мозга методом магнитно-резонансной томографии (МРТ), ученые обнаружили следующее: когда мы что-то считаем эстетически привлекательным, в нашем мозге активируются сразу несколько нейронных сетей: визуальные сети, центр вознаграждений (удовольствия), провоцирующий ощущение счастья, и сеть пассивной работы мозга - так называемый режим по умолчанию, обычно включающийся, когда мы «летаем в облаках» или слегка дремлем.
Каждый раз, когда испытуемые считали определенную картину особенно трогательной и впечатляющей, в их мозгу активировалась сеть пассивной работы мозга. Когда участники исследования смотрели на произведение, которое их не привлекало, сеть пассивной работы оставалась немой.
Все происходило иначе, когда произведение искусства особенно нравилось участникам: «Если мы считаем произведение эстетически привлекательным, часть сети пассивной работы мозга активируется, хотя фокус внимания находится во внешнем мире. Это и есть признак настоящего произведения искусства», — сообщил соавтор исследования, Эдвард Вессель.
Таким образом, сеть пассивной работы мозга остается активной в течение всего времени созерцания шедевра. По мнению ученых, это доказывает: впечатление от произведения искусства активируется благодаря сочетанию внешних стимулов и внутренней реакции. Наше внимание, с одной стороны, направлено на окружающий мир, с другой — на наш внутренний мир. «Мы могли наблюдать, что такое состояние мозга наступает относительно редко и, вероятно, представляет собой признак динамического эстетического опыта», — говорит Эми Белфи, автор исследования.
Следовательно, концепция красоты формируется из чувства - лишь когда нам что-то нравится, мы считаем это красивым.
Именно поэтому визуальная эстетика в брендинге имеет такое большое значение - она не просто привлекает внимание, а является первым положительным опытом в коммуникации с брендом, закрепляя в подсознании доверие к нему - таким образом, выполняя свою главную функцию. И наоборот, невзрачный визуал не достигает своей цели - он не осуществляет положительного подкрепления у потенциального клиента, и потому коммуникация с ним бессмысленна и бесполезна. В лучшем случае потребитель начнет знакомство с самим брендом, как если бы визуальной коммуникации не существовало, в худшем у него останется предубеждение из-за плохого первого впечатления. Именно поэтому так важно подходить к созданию визуального образа своего бренда со всей серьезностью и выбирать стратегического партнера — дизайн команду с умом.