Гендерный вопрос и мягкое право в регулировании корпоративных отношений в России
Недавно прошла информация, что инвестиционный банк США «Голдман Сакс групп» отказался от концепции «Разнообразие, равенство и включение» при выводе компаний на IPO*. Данная концепция, будучи спорной, является одним из вариантов решения гендерного вопроса, которым задаётся далеко не всякий.
Вместе с тем, сложилось так, что в корпоративном управлении этим вопросом задаются. Например, в 2024 году экспертный совет конкурса годовых отчетов Московской биржи рекомендовал в семи отчетах эмитентов «улучшить блок информации, связанный с гендерным вопросом»**. Стоит обратить внимание на то, из десятки каких эмитентов эти отчеты: «Газпром», «Интер РАО», «Казмунайгаз», «Норникель», «Русгидро», Сбербанк, «Татнефть», «Фосагро», En+ Group и X5 Group.
Позиция указанного экспертного совета, в силу его принадлежности к Московской бирже, граничит с мягким правом: по сути это конкурсная судейская рекомендательная позиция методического характера относительно содержания корпоративно-правового документа, которая может быть учтена в следующий раз. Она может быть прочитана и воспринята как констатация нормы (на данном этапе не юридической, но уже словно социальной, будто вполне себе очевидной), в соответствие с которой и желательно привести то или иное положение вещей (в нашем случае – годовые отчеты). А желательно ли это? Вопрос не праздный, поскольку после того, как какое-либо мнение, представление сформируется и приживется в общественном сознании, то его можно прямо легализовывать. Для Московской биржи, например, не составит труда внести соответствующие положения в правила листинга, и таким образом будет совершено уже нормативное регулирование гендерного вопроса в корпоративном управлении.
Представляется, что в силу объективных причин в этом направлении двигаться нельзя.
Во-первых, указанная выше информация показывает, что 7 из 10 эмитентов не придают значения гендерному вопросу. В сущности, это можно считать даже позицией бизнес сообщества. Будет жаль, если она будет изменена по конкурсным соображениям.
Во-вторых, представляется, что крупный и средний бизнес в каждом своём отдельном случае способен предположить и определить зависимость между составом совета директоров и эффективностью его работы. Поэтому ни гендерное квотирование, ни простая отчётность по гендерному вопросу вне собственных внутренних корпоративных расчетов не способны дать экономический или иной подобный эффект.
В третьих, обнаруживается, что императивный подход к гендерному вопросу в корпоративном управлении чреват своими нежелательными проявлениями, которых необходимо всячески избегать. Так, обязательное гендерное квотирование в Италии (требование не менее 40 % женщин в совете директоров) в 2024 году дошло до выражения мнения о том, что «причиной сокращения гендерных квот не является и не может являться отсутствие возможных кандидатов-женщин»***.
В четвертых, российское общество – чуткое, и в его сознании нет проблемы дискриминации по признаку пола, которая требовала бы внимания к себе т решения.
Банк России в 2025 г. опубликовал доклад для общественных консультаций «Информационная прозрачность на рынке ценных бумаг: эмитенты и условия первичного размещения их акций». В нем гендерный вопрос на обсуждение профессионального сообщества не поднимается. Представляется, что в действительности этот вопрос не актуален, и трогать его не следует: ни государство, ни бизнес, ни общество его на повестку дня не выносили, это не тот случай, чтобы перенимать опыт европейских стран.
* https://www.e-disclosure.ru/vse-novosti/novost/6083 (дата обращения: 12.02.2025)
** https://www.e-disclosure.ru/vse-novosti/novost/5798 (дата обращения: 17.02.2025)
*** https://www.ft.com/content/32ad93a4-c03d-4798-9ba6-f5975c152faa (дата обращения: 17.02.2025)