Решение Белого дома и российский рынок ИИ: анализ последствий и перспектив

В конце октября 2023 года администрация Байдена-Харрис представила Interim Final Rule on Artificial Intelligence Diffusion – новый свод правил, регулирующих экспорт и использование передовых полупроводниковых технологий и высокопроизводительных вычислительных систем (GPU) в сфере искусственного интеллекта. Хотя в документе напрямую не упоминаются конкретные страны, термин «countries of concern» (страны, вызывающие обеспокоенность) подразумевает государства, в отношении которых у Вашингтона существуют серьёзные претензии по вопросам национальной безопасности и соблюдения прав человека. В текущей геополитической ситуации Россия, скорее всего, относится именно к числу таких стран, поскольку уже давно находится под секторальными санкциями США. Ниже рассмотрим, как новое регулирование может отразиться на российском рынке ИИ.

Белый дом делает акцент на том, что ИИ-технологии становятся ключевыми для национальной безопасности и экономической мощи. При этом США стремятся:

В списке «18 ключевых союзников и партнёров» никаких экспортных барьеров фактически не вводится: эти страны могут закупать американские чипы и ИИ-технологии в больших объёмах. Для других государств, которые не являются близкими союзниками, но и не входят напрямую в «страны, вызывающие обеспокоенность», устанавливаются определённые квоты — например, возможность закупить до 50 тысяч продвинутых GPU на одну страну. Причём эта квота может удваиваться при подписании соответствующих межправительственных соглашений с Вашингтоном.

Напротив, «страны, вызывающие обеспокоенность» сталкиваются с гораздо более жёсткими ограничениями или даже прямыми запретами, призванными препятствовать доступу к самым передовым вычислительным мощностям и «весам» продвинутых закрытых ИИ-моделей. Так Белый дом пытается затруднить или вовсе исключить сценарий, при котором подобные государства смогли бы обучать и адаптировать крупные модели, получая эквивалент высокопроизводительных систем «американского образца».

Главное следствие – ожидаемый дефицит GPU и сопутствующего оборудования на российском рынке. Продвинутые чипы (особенно H100 от NVIDIA и сопоставимые аналоги) крайне важны для обучения и запуска крупномасштабных языковых моделей, систем компьютерного зрения и других актуальных проектов в области искусственного интеллекта.

Новые положения прямо запрещают передавать модельные «веса» для передовых закрытых ИИ-моделей «не доверенным» игрокам. Если американские компании или их партнёры решат признать российские юридические лица «не доверенными», то им будет сложнее легально приобретать самые мощные и точные модельные веса.

Все описанные меры так или иначе означают замедление темпов развития российского сектора искусственного интеллекта, если сравнивать его с рынками США, ЕС и ряда азиатских стран, не подпадающих под жёсткие санкции или ограничения.

В ответ на экстерриториальные ограничения США российские игроки могут продолжить практику параллельного импорта (через третьи страны), которая уже активно используется для ввоза прочих высокотехнологичных товаров. Однако:

Китай уже давно пытается развивать собственную полупроводниковую промышленность. Однако из-за технологического отставания и внешних экспортных барьеров (в том числе от США к Китаю) быстро заместить NVIDIA или AMD не так-то просто. Тем не менее Китай остаётся главным кандидатом, который в перспективе может частично покрыть российские потребности в чипах и вычислительных решениях.

Россия не первый год пытается стимулировать локальное производство процессоров (линейки «Эльбрус», «Байкал», «Скала» и пр.) и суперкомпьютерных решений, но пока отечественные GPU, способные конкурировать с топовыми NVIDIA/AMD, отсутствуют. Теоретически подобные проекты можно было бы попытаться развивать в рамках импортозамещения. Однако на их коммерческую окупаемость и реальную конкурентоспособность могут уйти годы.

В условиях сохраняющейся геополитической напряжённости Соединённые Штаты вряд ли пойдут на смягчение или отмену ограничений для России в среднесрочной перспективе. Напротив, в документе подчёркивается, что ключевые меры направлены именно на предотвращение развития передовых военных технологий и потенциального «злоупотребления ИИ» в странах, вызывающих опасения у США. Россия в официальной риторике Вашингтона подпадает под этот критерий.

Ограничения на доступ к передовым вычислительным платформам, а также системам управления, анализам и «весам» моделей могут привести к дальнейшему отставанию России от мировых лидеров в сфере генеративного и высокопроизводительного ИИ. Если отечественным компаниям не удастся наладить альтернативные каналы поставок или запустить эффективное импортозамещение, то долгосрочное технологическое отставание рискует усугубиться.

Российское руководство, скорее всего, продолжит политику стимулирования внутреннего рынка полупроводников и развития «суверенного ИИ». В то же время международное сотрудничество в ИИ-области для России может стать ещё более затруднённым. Если ранее некоторые западные производители готовы были закрывать глаза на ряд ограничений, то новый свод жёстких экспортных правил снижает их гибкость и повышает риски существенных штрафов за нарушения.

Конечно посмотрим, что будет после 20-ого января, но Правило Белого дома по контролю распространения ИИ формирует ещё одно препятствие для развития российского рынка искусственного интеллекта. Речь идёт не только о доступе к топовым чипам и мощностям для обучения моделей, но и об использовании самих передовых закрытых решений, где США вводят прямые запреты на передачу ключевых компонентов. В совокупности все эти меры способны затормозить развитие российских AI-проектов, усилить зависимость от параллельного импорта или азиатских поставщиков и стимулировать дорогостоящее импортозамещение. При этом эффект от ограничений будет во многом зависеть от того, насколько полно Соединённым Штатам и их союзникам удастся отследить и блокировать «серые» каналы поставок передовых GPU. Если контроль окажется достаточно жёстким, российские компании столкнутся с реальным дефицитом высокопроизводительного «железа». В сочетании с отсутствием собственных конкурентоспособных альтернатив это может усилить цифровой разрыв России и мировых лидеров в секторе искусственного интеллекта.